Он спускался неспешно, зарываясь пальцами в свои густые волосы.
- Прости. Черт, прости, слышишь? Я говорю какую-то хрень. Я… не понимаю, что происходит…
- Все нормально, Дэн. Иди лучше спать. Я потом приеду, и мы обязательно поговорим.
Открыла дверь и вышла на улицу, понимая, что если сейчас Денис пойдет следом, то Макс вылезет из машины.
Дэн пошел за мной. Я услышала звук открывающейся автомобильной двери, а потом оглянулась на остановившегося Дениса. Он поднял руки вверх и очень слабо улыбнулся:
- Эй, друг, успокойся. Я на нее не претендую. Теперь не претендую.
Макс подошел ко мне и спросил, все ли хорошо? Я кивнула.
- Дэн, отдыхай. Прости, что потревожила. Я знаю, что теперь мне сложно будет вернуть твою жизнь в нормальное русло, но я попытаюсь. Просто дай мне шанс, хорошо?
Он не успел ответить, потому что Мартынов поволок меня к машине.
Уже сидя в его машине, я не могла не дать волю слезам. Это очень больно – осознавать, что ты натворила. Видеть, как разрушила жизни как минимум трех людей.
Макс, заметив, что у меня началась истерика, остановился на обочине и прижал меня к себе, успокаивая. Я не должна плакать сейчас при нем, но продолжала это делать. Мне не становилось легче от моих слез, а вот от крепких объятий парня – вполне.
- Я так виновата перед ним…, - твердила я сквозь слезы. – Он был мне близким человеком, и я надеялась, что мы останемся друзьями… Это же глупо, да? Макс, я такая глупая…
Никогда еще не рыдала никому в жилетку. И это так… волнительно. Когда тебя обнимают руки парня, которому ты готова довериться. И именно поэтому я произношу следующую фразу:
- Я боюсь, что сделаю больно тебе, если ты подпустишь меня еще ближе…
- Ближе уже некуда, - шепчет Макс.
И я снова начинаю рыдать, но уже не от чувства, разрывающего сердце на куски, а от какого-то приятного прилива положительных эмоций.
- Спасибо тебе, - искренне произношу я, а потом целую его в губы и через некоторое время с его помощью оказываюсь на коленях Макса.
Глава 37
Сегодня я не еду к Максиму. Решаю, что лучше переночевать дома. Дать возможность ему решить проблемы с Ксюшей. Конечно, глупо сейчас зарываться с головой в песок и перевешивать все свои трудности на Макса, но по-другому никак. Мне слишком тяжело оттого, как мы расстались с Дэном. И я теперь совершенно не знаю, как быть с его мамой.
Написала на бумажке сумму, которую наша семья оказалась должна им. Баснословные деньги. В какой бы роскоши человек не крутился, это очень много. Я не сомневаюсь, что у моей мамы такие деньги есть, но, на секундочку, мне двадцать два года, и я просто не имею права требовать от нее помощи. Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать.
Макс позвонил, чтобы пожелать спокойной ночи. Мы долго разговаривали обо всем, а потом я спросила, поговорил ли он с Ксюшей. Мартынов промолчал. Ничего не ответил, и сразу стало понятно, что его сестра – отдельная тема для разговора. Когда я положила трубку, то долго думала о том, скольких людей я обидела. Мне стыдно. Стыдно потому, что не помню даже имена некоторых. Ни лица, ни голоса – ничего не осталось в памяти. Пустые силуэты, в которых есть только глаза, полные обиды и ненависти. И среди всех этих силуэтов отчетливо выделяется один – Дэн.
Набрала номер бабушки. Эта женщина будто всегда ждет у телефона моего звонка. А, может, и не моего. Может, она ждет, когда ей позвонит ее дочь, которая напрочь забыла о своей матери. Голос бабушки наполнен надеждой, и я впервые это замечаю. От этого сердце сжимается еще сильнее.
- Бабуль, привет, - говорю я, а сама чуть ли не рыдаю в голос.
- Привет, Агния. Что-то случилось? – серьезно спрашивает она.
- Ба, я наделала столько ошибок…
Реву. Снова реву второй раз за день. Бабушка понимает все сразу же и молчит. Дает возможность мне выплакаться, и я за это я благодарна ей.
- Знаешь, что, милая? А приезжай ко мне на выходных.
И я приеду. Обязательно приеду. Только не одна. Больше я никогда одна к ней не поеду.
Мама заглядывает ко мне в комнату, когда я уже вышла из душа и забралась в кровать. Она улыбается, и я улыбаюсь в ответ.