Жадные руки подсказали, что за десять лет она ему не надоела. Впрочем, что такое десять лет для существ, которые могут жить столетиями? Тело ее жило отдельной жизнью, даже если разум тосковал по былой свободе (хоть и ограниченный уставом Ордена, все же у них был выбор…). Ловко подхваченное под бедра сильными руками оно извивалось под грубыми ласками и потеряло вес буквально через секунду, как Леон заполнил ее резким толчком….После он брал ее уже в постели. Попытка остановить любовника лишь привела к тому, что портупея его меча переместилась на запястья Рейны, крепко фиксируя на кровати так, как это угодно нынешнему хозяину ее тела и души. После пятого раза, кажется, было уже не важно, как и сколько он захочет- будет все равно так, как пожелает. Грех жаловаться, сегодня по меркам обычного, Леон был ласков и нежен – может быть в словах о том, что скучал, и не было злой иронии? Спустя несколько часов, очнувшись, она отметила что руки свободны, не было ни разбитых губ, ни прокушенной шеи, и кажется в этот раз она лишилась сознания не от того, что Леон не удержавшись пил кровь, а просто уснула от усталости. Несколько глубоких царапин были пустяком, при их уровне регенерации это заживет менее чем за сутки.
Его рядом не было, но лежала записка: «В гарнизон и лабораторию можешь не появляться до половины луны – тебя там не ждут. Спи. И только попробуй также вырубиться в следующий раз». Рейна собралась доползти наконец до своей комнаты, - прошедший день в постели любовника (судя по полоскам света под дверью, вновь было время заката) не принес ничего похожего на желанный отдых. Едва она потянулась за штанами, как в дверь бесшумно проскользнул камергер Леона – на подносе был свежий бульон и чаша с кровью какого-то животного. Камергер, вампир неизвестного возраста и происхождения, тактично смотрел в пол, не обращая внимания на помятую девушку в полу-расстегнутой рубахе, едва доходившей до бедер. Он вообще был бесцветен и беспрекословно послушен воле хозяина. Рейна не знала его имени и считала нужным интересоваться.
- Его сиятельство велел проследить, чтобы вы поели.
2
Лаборатория замка встретила тишиной, в отличии от заполненного воинами, лязгом оружия, снующими слугами тренировочного двора, залов и коридоров. Почти бесшумное перемещение и то давало эхо от каменных стен. Здесь пахло чистотой, снадобьями и реактивами, и царил идеальный порядок.
Рейна любила свою работу здесь, и терпеть не могла патрулей и выездов из замка. На удивление, обращение не спровоцировало в ней ни жажды крови, ни вспышек агрессии, либо жестокости. Более того, она придерживалась той самой «идиотской диеты», по мнению Леона, - питалась лишь кровью животных. Внезапные кровавые потасовки между новообращенными были нормой, никто даже не пытался их разнять. Во-первых, древние не ценили самого факта существования обращенных, раньше их чаще всего просто истребляли, пока сам клан не оказался почти вытеснен людьми – молодые, сильные, а главное, подконтрольные воины оказались теперь кстати. Во-вторых, смертельные исходы при высочайшем уровне регенерации были такой редкостью, что попытка запретить подобное не интересовала глав кланов. Как следствие, если несколько юных вампиров сцеплялись в кровавой разборке, в медицинское крыло оттаскивали уже только тех, кто потерял способность двигаться. Юная вампирша, имея отточенные навыки лекаря нередко выхаживала жертв разборок. К счастью, если в первые сутки новообращенный не погибал, дальше как правило при достаточном количестве крови и недолгом покое, тело восстанавливалось с поразительной скоростью.
Сама Рейна лишь однажды подверглась подобному нападению, со стороны бывшей пассии Леона, которая не была новообращенной, но использовала мелкую стычку как повод для устранения соперницы. Боевые способности Рейны никогда не были выдающимися, когда-то магистр видя ее талант в медицине и абсолютное отсутствие азарта к бою сказал, что в виде исключения оставит ее в ордене, продолжать лекарское дело. По иронии судьбы самый бездарный воин, как она в шутку именовала себя, был возможно единственным выжившим в бойне многолетней давности. Теперь же ее навыки, отточенные годами в ордене Теней, помноженные на скорость и силу преобразившегося организма, стоили жизни первой же напавшей вампирше. В сочетании с агрессивным покровительством Леона, это лишило ее возможного товарищества, но зато предоставило безопасность.