- Рей, у меня для тебя новости. Через два часа Гилмор сменит тебя, я жду у себя, не задерживайся. Скоро снова нужно будет отлучиться из замка, нам обоим.
- Леон, я даже оружие не чистила, мне нужно привести в порядок снаряжение…
Шею ощутимо царапнул вытянувшийся коготь, оставив красную полосу.
- Милая, ты нужна мне после окончания дежурства здесь. Это не просьба, если ты не поняла. Не волнуйся, среди новостей есть и хорошие, но если через два часа ты будешь не со мной – количество неприятных может возрасти.
Когда Лео беззвучно исчез в темноте коридора, Рейна позволила себе сползти по стене и сесть на прохладные плиты. Она так и не смогла привыкнуть к этой неизвестности, когда его "ласки" могли по настроению закончиться неделей отдыха в лазарете. Впрочем сейчас, когда она стала иметь вес, ее явно пытаются сохранить в строю. Глупая, зачем она вообще что-то пытается ему сказать. Единственное что ему интересно слышать время от времени – ее стоны, и не всегда от удовольствия. Он никогда не тронет ее без причины – но причиной может послужить любая малость, так что лучше поторопиться.
- Черт бы тебя побрал, Лео… Ей казалось что она вот-вот могла вспомнить что-то важное, бродя по коридорам памяти. Но появление Леона спугнуло раздумья, и от былого спокойствия не осталось и следа.
4
Испокон веков вампиры предпочитали днем отдыхать, укрывшись от солнечных лучей, ночь же была их временем: быстрые, бесшумные, идеально видящие в темноте, - лишь волколаки могли поспорить силой и выносливостью, однако голод и агрессия последних нередко застят разум, делая уязвимее. Нежная светлая кожа вампиров могла получить сильные ожоги от солнечных лучей, что породило легенды, будто на солнце кровопийцы сгорают немедленно. Это было не так, но все же до начала явного столкновения с силами Империи вампиры старались не проводить много времени на свету и редко удалялись от обители клана. Теперь, когда люди вынуждали вампиров постоянно находиться на чеку, отправлять длинные патрули, а недавно был заключен договор клана с королевством Заар о взаимной помощи, вампирам пришлось пересмотреть вековой уклад жизни. Теперь замок кипел круглосуточно, в две смены занимались воины, дежурила охрана, лишь плотные занавески и портьеры служили границей дня и ночи.
Леону также пришлось, закрыв плотной тканью окно, сесть за разбор важных посланий за последние двое суток - ему было поручено координировать отряд, отправленный на усилении армии принца Заар – Амитабха им Хасира, к большой досаде, последние новости не сулили на восточном фронте больших успехов союзнику. Еще ряд поручений, полученных от отца на Совете скрипели на зубах как песок. Леон был опытным воином и никогда не избегал ничего, что было связано с искусством боя. Но за последние полгода отсутствия ощутимых успехов, накопилось изрядное раздражение. Соли добавляла и Рейна, которая хоть и была обычно послушна его воле, нередко смотрела на него так, что за один взгляд можно было обвинить ее в предательстве клана. Забытое за столетия чувство привязанности к кому-то, которое вызывала новая любовница, будоражило застывшую кровь, но вызывало раздражение и чувство уязвимости. Хорошо, что об этом никто не догадывался – у сына главы клана не должно было быть слабостей, этого не потерпел бы отец, и могли использовать противники. Он знал, что бывал излишне жесток с Рей – иногда это тоже вызывало раздражение и оставляло осадок, рыжая новообращенная казалась источником многих неприятностей. Но пусть лучше клан думает, что в его глазах жизнь лекаря не стоит ни гроша, чем у кого-то возникнет желание манипулировать его волей. Да и самой Рейне не стоит знать о том, что ради нее «вельможный мерзавец», как иногда она звала его в бессильной ярости, готов идти на уступки (и уже шел, если уж быть до конца честным..).
Пока он держал в руках податливое упругое тело девушки, мысли ее явно часто бывали не с ним, и за это одно уже хотелось свернуть тонкую шею. Все его предыдущие любовницы были готовы ползать на брюхе по щелчку его пальцев, но не Рей. Не зря после того, как ему удалось отстоять свою новую игрушку, отец усмехаясь сказал: «Из вольного наемника тебе вздумалось сделать себе девку для утех, но развлекать она тебя будет примерно также, как мог бы волколак в качестве домашней собачки. Удачи, Лео!». Желание видеть в рыжей бестии покорность боролось со страхом, что на лице ее застынет безразличие, как уже было однажды, когда его желание и гнев затмили разум. После, лишь возвращение к работе в лекарской и обретение там друга в лице старого идиота, вернули Рейне прежний блеск в глазах – лишь поэтому он терпел Гилмора. Хотя искушение спалить его на солнце и разбросать кости, лишь за тот живой интерес и энтузиазм, что их совместная работа вызывала у Рей, было велико, - не было достойного проступка, не стоило пренебрегать и протекцией отца.