Сквозь портьеры теперь пробивался уже лунный свет. Вампиры могут сутками проводить время без сна, что невероятно повышает эффективность любой работы. Но Рей, будучи измученной патрулем, работой в лазарете и ненасытным любовником крепко спала, прижавшись к Леону. Он же не хотел покидать ложе и прерывать свое наслаждение ее сегодняшней податливостью.
«Шш…спи…»- Рей привычно вздрогнула, открыв глаза, но его палец прижался к губам, слегка огладив нижнюю, а вторая рука не позволила отстраниться. «Я разбужу тебя до рассвета, и расскажу о предстоящей задаче. А пока спи, иначе я снова тебя трахну…» Рей лишь послушно закрыла глаза. Именно сейчас не хотелось думать и анализировать, его шепот отозвался сладким спазмом между бедер, но усталый разум вновь провалился в сон. К счастью, сегодня без всполохов огня от горящего замка и лязга оружия….
Леон позволил себе прикрыть глаза и расслабить кипящие тело и голову, на мгновение подумав, что даже если кто-то из них погибнет в Волчьей пади, эти несколько жарких часов будут лучшим событием последнего года.
6
Более половины бумаг были разобраны, а мысли почти вернулись в размеренное русло, когда вампир заметил что небо вдали посветлело, оставался час до рассвета. Было иронией поселиться возле окна, выходящего на Восток для существа, ненавидящего солнечный свет. Но в этой стороне замка не селились старейшины и древние, что избавляло от близости лишних глаз и интриг его больное увлечение новообращенной, неподалеку был госпиталь и Рей всегда была на глазах. Нет, он не опасался, что кто-то обратит на себя ее внимание. Рей была достаточно умна чтобы не провоцировать его лишний раз, и не противиться авторитету высшего по рангу открыто и при свидетелях, прочие же вампиры за версту обходили его игрушку – связываться было себе дороже, даже при невероятной регенерации вампиров.
Надо было разбудить ее еще час назад – он хотел неспеша принять вдвоем ванну и еще раз насладиться податливым телом. Что-то подсказывало, что мягкость не свойственная его Рыжей Бестии, как за глаза звали ее те, кому довелось с Рейной тренироваться, была хитростью, призванной или что-то выведать, или банальной усталостью от патруля, их стычек, и что уж скрывать, его частой жестокой несдержанности.
Все его любовницы ползали на брюхе и с благодарностью принимали любую прихоть, ласку и даже боль. Первое время он пытался сделать девушку послушной игрушкой, фактически сломав волю, гордость и молчаливое сопротивлние. Когда понял, что скоро вероятно убьет, – решил что и так сможет наслаждаться ее телом, потому как лучше красивого тела может быть только хорошо зафиксированное красивое тело. Ее сопротивление сменилось равнодушием, и это взбесило еще больше, а взбешенный и потерявший терпение вампир - очень плохая компания.
Около двух лет назад оба стали часто отсутствовать в патрулях, обычно в разных группах, постепенно и самопроизвольно установился хрупкий мир. Он сдерживал ярость и болезненно наслаждался ею после отлучек, она перестала отворачиваться или бросаться в бой. Оказалось, что Рей может давать дельные тактические советы – странно, несмотря на очевидный факт того, что воспитанники Ордена получали блестящие знания, он не желал видеть ничего, кроме соблазнительного тела, огненной гривы и печального точеного профиля, так часто искаженного злостью или презрением. Порой он чувствовал спиной ее взгляд, но сомневался что в нем может быть что-то кроме ненависти.
Усталость от десятилетия войны, отсутствие очевидных успехов даже в том, чтобы закрепить за вампирами определенную территорию, набеги волколаков и отрядов Империи изменили его. Однажды Рей сильно ранили в рейде, в то же время и он пострадал в зачистке волколаков, но раны были пустяковыми. Впрочем это был достаточный предлог чтобы поваляться в госпитале день на соседней с Рыжей кровати. Рей выглядела плохо, и он давал ей свою кровь для скорейшей регенерации, вдруг четко осознав, что Рыжая может не вернуться из вылазки, или оттуда привезут лишь ее тело, или его часть. Пробудилось и заныло внутри давно забытое чувство, которое напоминало мерзкого скорпиона, впившегося жалом в жертву. Он забыл его за столетия скуки, иногда сменявшейся яростью или азартом. Это был вечный спутник людей, особенно императорской крови, грызунов и тонконогих оленей. Это был страх, потерять то, что он считал своей игрушкой, пока оно прорастало куда-то внутрь. В тот же вечер, несмотря на протесты лекаря он унес спящую от настоек Рей в свои покои, и не выпускал, пока она не стала шипеть и огрызаться на запреты вставать, как прежде. Следующий ее рейд случился лишь через полгода – уж очень много работы было в лазарете, да еще и Леон, вышвырнув идиота-секретаря, перетащил все письменные принадлежности в спальное крыло и заставил перебирать бумаги, архивы и писать послания. Лишь под давлением командования, что вампирша с хорошими боевыми навыками не должна быть только его личной подстилкой и комнатной собачкой, Рей вернули в гарнизон.