«Неужели получилось?» — успела подумать я перед тем, как темнота поглотала меня.
Я очнулась и осмотрелась. Я лежала под деревом, буквально чудом не влетев в него, когда падала. Обзор мне загораживали кусты. Я попыталась встать и выбраться, но голова закружилась, и мне пришлось сесть и немного посидеть, чтобы унять головокружение.
Пока я сидела, решила проверить своё самочувствие. Я отлично чувствовала, что на голове будет шишка. Волосы, заплетённые в косу, растрепались, и в них запутались мелкие веточки и травинки.
— Неплохо, — вслух сказала я, морщась от боли, когда попыталась дотронуться до шишки, — Жить буду, уже неплохо.
Следующий осмотр выявил, что у меня ещё и ушиблен локоть на левой руке. «Хорошо, что не на правой», — сразу же попыталась я найти положительный момент и в этом. Вообще всё тело ломило так, как будто это не конь, а я бежала, не разбирая дороги.
Осмотр меня вполне даже обрадовал: главное, что переломов не было. Теперь госновной задачей было добраться до сумки, которая была прикреплена к седлу. В сумке были необходимые сейчас мази.
Я встала на ноги и всё-таки выбралась из кустов. Странно, но конь спокойно ходил по небольшой полянке и щипал траву.
— Ты зараза, — сообщила я коню.
Конь моего заявления не оценил, он поднял морду, посмотрел на меня и фыркнул.
— Не очень-то вежливо, — покачала я головой, — Но другого я от тебя и не ожидала. Извинений от тебя уж точно не дождёшься.
Я приблизилась к коню и уже собиралась открепить сумку от седла, как услышала недалеко детский плач. Здесь недалеко селение? Может стоит добраться до селения и там подождать парней? Меня же, надеюсь, ищут?
Я бросила сумку, рассудив, что мои проблемы это мелочь по сравнению с теми, которые могут быть у ребёнка, потерявшегося в лесу. Я пошла на плач и очень скоро оказалась перед пеньком, на котором сидела девочка лет пяти. Она горько плакала, комкая в руках подол своего платья. У меня защемило сердце, я подумала, что, наверное, так и я выглядела, оказавшись одна в лесу, когда Лис нашла меня.
— Что случилось? — спросила я, приблизившись к ней.
Девочка перестала рыдать и, всё ещё продолжая всхлипывать, повернула своё личико ко мне.
— Я боюсь одна возвращаться в селение, — сказала она.
— А как ты тут оказалась? — снова спросила я.
— Мы с подружками пошли в лес за хворостом, — сказала девочка, — Я, видимо, слишком далеко ушла от них и заблудилась. Мне страшно одной идти по лесу, вдруг я ещё больше заблужусь.
— Ты знаешь, в какой стороне селение? — спросила я.
— Да. Ты меня проводишь к нему? — спросила девчушка.
Вот как ей откажешь? Конечно, я согласилась её проводить.
— Только я сначала схожу, заберу коня, — сказала я ей.
— Конь здесь не пройдёт, — сказала девочка, — Лучше оставь его. Потом вернёшься за ним, когда проводишь меня.
Не совсем логично было так поступать, но какая может быть логика, если ребёнок смотрит на тебя с такой надеждой, пугливо держась за твою руку?
— Хорошо. Идём, — сказала я.
Девчушка схватила меня крепче за руку и повела следом за собой, уверенно петляя между деревьями. Уверенно? Почему-то у меня закрались сомнения по поводу того, что она действительно так уж боялась идти сама, потому что заблудилась. Мы всё дальше и дальше отходили от места, где был мой конь. Я оглянулась назад и не смогла бы точно сказать, в каком направлении мне нужно идти, чтобы вернуться на ту поляну, где пасся конь.
— Ты точно уверена, что мы правильно идём? — спросила я, снова поворачиваясь к девочке.
— Конечно, — отозвалась она, и вдруг тьма снова накрыла меня, но прежде чем провалиться в темноту я подумала, что теперь я наверняка не отделаюсь только ушибами.
Возвращение к жизни было мучительным. Голова снова раскалывалась, а тело как будто куда-то уплывало. Было похоже, что я нахожусь в лодке, которая плывёт по волнам.
«Так, понятно, что ничего не понятно», — решила я и открыла глаза. Я не была в лодке. Меня несли на руках. Я присмотрелась внимательно и поняла, что меня несёт Рей. Сразу же попыталась почувствовать, как ведёт себя мой кулон, но никакой боли я не почувствовала. Это было странным.