— А почему же я его тогда вижу? — приподнялся с кушетки Президент.
— Вытеснение, — буднично сказал доктор, сцепляя пухлые пальчики. — Вы пытаетесь подавить часть своей личности… Избавиться от нее. Но это не так просто. Эта часть личности и оказалась вытеснена… И вселилась в медведя. Как бы. На самом деле, конечно, вам это только кажется. Вы разговариваете не с медведем. А с самим собой — с тем собой, которого не желаете признавать.
— Это… Это как бы… Как бы моя темная половина?
— Судя по вашему рассказу, это ваша либеральная половина. Фактически, вы довели себя до раздвоения. Небольшое расстройство. Не смертельно.
— И как же мне быть?! У меня съезд важный… Завтра… А у меня раздвоение…
— Таблеточки вам выпишу на завтра. А вообще-то… Лучше бы вам найти какой-то консенсус с самим собой.
— Это невозможно, — побледнел Президент. — Давайте таблетки.
Он сразу кинул в рот две. На прощание оглянулся.
— Вы только ему… Ничего не рассказывайте, хорошо?
— Как можно… — улыбнулся доктор. — Врачебная тайна у нас — крепче банковской.
Премьер ждал его за дверью — радостный, непринужденный. Расспрашивать не стал. И вообще, будто не он Действующего Президента к психоаналитику привез, а случайно встретил в очереди за килькой.
— Назначил что-нибудь? Ну и ладушки. Хороший мозгоправ, мне мужики посоветовали. Ладно, пошли, на этаж поднимемся, я тебе наш кооператив покажу…
Со съезда Действующий Президент возвращался в сиреневом тумане. На лице еще держалась скотчем приклеенная карнавальная улыбка, а душа дымилась, догорая.
Жена встретила его на пороге.
— Как все прошло? — ее губы остудили его раскаленный лоб.
— Все прошло, — механически отозвался он.
— Пойдем ужинать, все готово, — она взяла его за руку и повлекла по коридорам, которые он за все эти годы не сумел ни полюбить, ни изучить. Короткую дорогу она знала уже лучше него, и в столовую вывела его через несколько минут. — Знаешь, я даже рада, что это закончится. Мы вернемся в нашу обычную квартиру, заживем, как раньше… А это что такое?..
Действующий Президент вздрогнул, выдернутый из марева прошедшего действа, которое прокручивал в своей голове снова и снова.
— Где?
— Да вот! — она ткнула пальцем.
— На одном из стульев, на хозяйском месте во главе стола восседал драный плюшевый медведь.
— Убери его! — он не выдержал, закричал. — Откуда оно тут?! Убери это! Убери!
Медведя заперли в подсобке. Ключ отдали охране. Жена в душу лезть не стала — первых леди этому учат сразу же, на двухнедельных экспресс-курсах. Иначе бы мир давно рухнул.
Все забылось, как страшный сон.
Сын, приезжая на каникулы, об игрушке, слава богу, не вспоминал.
Таблетки помогали.
4 марта все прошло на ура.
ГАС «Выборы» не подвели.
И даже вопрос народного ликования для победительной картинки по телику решили — ФСО поделилось с
Администрацией той самой гаитянской рецептурой, вся государственная машина пришла в движенье, и между думскими и президентскими зомбаков успели наделать тысяч под сто.
Но возвращаясь с переполненной Манежной в вечер триумфа Избранного Президента, Президент Действующий хотел побыть один. Во всем мире.
Он не пошел даже к жене — думал запереться в кабинете.
Отпустил охрану, приблизился к двери — и обмер.
Из кабинета, из закрытого кабинета сквозь тяжелую дубовую дверь слышался голос — уверенный, деловитый…
Его собственный.
Действующий Президент ворвался внутрь штормом — уставший бояться себя и других…
За Т-образным столом, на пока что его президентском кресле сидел медведь. Собранный, серьезный. В руках у него была телефонная трубка — от Самого Главного Гербового Телефона страны. И в эту трубку медведь, безупречно имитируя голос Президента, отдавал сжатые, точные приказы.
— Наташа, ты пишешь? Второе. Поручить Генеральной прокуратуре проверить обоснованность приговоров политическим заключенным, в особенности Ходорковскому Эм-Бэ. Да. И пускай отменяют. Ты меня слышала. Третье. Уволить с поста председателя правительства…
Действующий президент метнулся молнией, вырвал из-под медведя кресло, ударил по рычажкам телефона, заканчивая разговор.
— Ты что делаешь?! Ты что о себе возомнил?!
— Делаю то, что должен был сделать ты! — медведь вскочил на стол.
— Да какое ты имеешь право?!
— Хватит верещать! Послушай меня! — мишка заорал тоже, отскакивая, удирая от него по огромному столу для совещаний. — Сейчас у нас есть последний шанс! Все еще можно отыграть назад!
— Что отыграть?! — он попытался обойти медведя с фланга.
— Делаем так. Меняем руководство ФСБ и МВД. Отправляем Премьера в отставку. Уступаем требованиям Болотной. Отменяем итоги выборов. Назначаем новые. Регистрируется пускай кто хочет. Выставляемся сами. Раскулачиваем кооператив. Выпускаем Ходора. Олигархов первого созыва приводим к присяге. Второго созыва — даем возможность эмигрировать. Кто пытается копать под тебя — на Лубянку. За день все провернем. Все!
— Что «все»?!
— Все! На выборах ты побеждаешь. И все! Нефть пока держится, за шесть лет можно тут нормальную страну сделать! Нормальное! Прогрессивное! Государство! Демократическое! Правовое! Развивающееся!
В ящике стола лежат большие ножницы. Одно лезвие закругленное, тупое, другое — острое как офицерский кортик.
Пока оно не видит…
— Не могу! Я так не могу!
— Почему?!
— Я обещал! Национальному лидеру! Всем нашим! Я не могу обмануть! Это не по-пацански!
— Это подвиг!
— Это предательство!
— Да что ты тогда вообще делаешь в этом кабинете?! Что ты делаешь на этом троне?! У тебя первый шанс за сто, а может, за тыщу лет! Ты в историю войдешь! Как президент, который все изменил! Который тысячелетнему проклятью конец положил, переломил судьбе хребет! Ты еще царь! Ты все можешь! Тебя с Петром Великим будут сравнивать! Ты это понимаешь?! В историю! Навсегда! Бессмертие! Учебники школьные! Улицы в твою честь!
Города!
— Да не хочу я этого! Не хочу! Ты пойми! Ты! Не хочу я быть великим! Я маленький человек! Я просто хочу достойно и спокойно жизнь прожить! Все!
Он опустился на стул и зарыдал.
Медведь осекся, прекратил свою безумную скачку по столу. Шажок за шажком подобрался к Действующему Президенту. Положил лапку ему на плечо.
— Ну прости. Прости меня. Я только хотел, чтобы мы нашу мечту осуществили. Подвиг там… Ведь летчиком-истребителем я так и не стал… И полярниками мы тоже не стали. Помнишь, как твоя кровать была крошечной отколовшейся льдиной, и как мы плыли на ней по океану и думали, что нас никогда не спасут?..
— Помню. Все помню.
Коротко блеснули ножницы. Раз! И еще! И еще! И еще!
— И ты меня прости…
В дверь постучали.
— Уходите! — рявкнул Действующий Президент. — Вон!
— Па… — послышался голос сына. — Это я, па…
Господи… Точно! Он же сегодня приезжает… Скорей…
Он отпер. Сынишка кинулся было ему на шею, но отчего-то застыл, так и не прикоснувшись к отцу.
— Что с тобой?
Действующий Президент глянул на свое отражение в зеркале… Он весь был в клочьях ваты. И по всему кабинету были расшвыряны эти клочья. По паркету, по стульям, по крышке стола… Вата, всюду вата.
— Ничего. Все нормально. Теперь все нормально.
— Па… А я хотел спросить. Я мишку своего не могу найти… Я знаю, я уже взрослый и все такое, — надтреснутым баском протянул сын. — Но что-то вспомнил вот… Ты не видел?
— Я… Он… Он уехал от нас, сынок. Навсегда уехал, — сказал Действующий Президент. — Беги к маме. Я скоро приду, мне тут только пару делал доделать…
Он снял телефонную трубку и набрал секретаршу.
— Наташенька? Да, я. Все, что я тебе там надиктовал… Это я для смеху. Да, забудь. Как — «в прокуратуру уже позвонила»? Но хоть Премьера-то?.. Слава богу! А на восьмое марта жди сюрпризик! Пока!