Опять же, они почти не едят, в основном кормя меня. Представьте себе их невероятное удивление, когда я передаю им ордер на новую квартиру в хорошем районе. Я ухожу от них, улыбаясь. Они приглашают меня навестить их на новом месте. Я улыбаюсь и киваю, но знаю, что больше никогда их не увижу.
Финансовая организация Марата зарабатывала много денег для семьи, но с моим упорством, стратегическим мышлением, вниманием к деталям, интуицией, что есть подвох, наши доходы умножаются. И как-то Марат говорит мне, что его дядя Виктор хочет встретиться со мной.
Мы подъезжаем к крупному частному дому, окруженному высокими стенами с электрическими воротами, кишащими охранниками. Этот дом даже не посвященному выглядит, как дом Pakhan. Огромный мужчина обыскивает меня, прежде чем мы входит в огромную библиотеку. Здесь пахнет новой кожей и дорогим одеколоном. Огромный, толстый мужчина с холодными подозрительными глазами, сидит на диване честерфилд. Ему где-то к шестидесяти, но лицо без морщин, свежее, и у него полная голова волос.
— Дядя Виктор, это Николай, Николай, мой дядя, — представляет нас Марат.
— Здравствуйте, господин Иванков.
Медленная улыбка скользит по его неподвижному лицу.
— Можешь называть меня Виктор.
Я киваю.
— Садись, — приглашает Виктор, указывая рядом с собой. — Мы выпьем вместе. — Он машет большой рукой одному из своих людей, который немедленно выскальзывает за дверь.
— Итак, Николай, Марат рассказал мне, сколько ты сделал для моей семьи.
Я пожимаю плечами.
— Это ничего не значит.
Его проницательные глаза поблескивают.
— Ты все равно произвел впечатление на моего племянника.
Появляется бутылка водки и три рюмки. Мы выпиваем и разговариваем, а потом опять выпиваем. Разговор ни о чем, но Марата кажется раздражает повышенное внимание его дяди ко мне. Он вскакивает на ноги.
— Я пойду пройдусь, — говорит он.
— Возьми с собой двоих моих охранников, — говорит Виктор.
— Со мной все будет хорошо, — отвечает Марат.
— Идет война, поэтому не облегчай моим врагам твое похищение или убийство, — говорит Виктор совершенно другим тоном.
— Хорошо, — уходя бросает Марат.
— Мой племянник немного упрямый, но хороший солдат, — спокойно поясняет Виктор.
Мы еще полчаса разговариваем. Опять же, ни о чем, на какие-то общие темы.
— Пойдем, поедим, — говорит Виктор, хлопая меня по плечу.
Хотя я только что познакомился с Виктором, но у меня совершенно четкое ощущение, что он безжалостный человек, но почему-то я чувствую странную связь с ним. Мы сидим за столом, поглощая отличную еду, после чего разговор переходит к делу.
— Николай, я не хочу, чтобы ты работал на Марата. Ты несомненно сильный и бесстрашный, но в наших рядах достаточно таких людей, способных пользоваться оружием и кулаками. Ты слишком умен, чтобы заниматься этим.
Я знаю этот тест на проверку лояльности, поэтому вежливо киваю.
— Спасибо, Виктор, но я многим обязан Марату, и я не хочу расстраивать его и лишаться нашей дружбы.
Он медленно улыбается, довольный моим ответом.
— Лояльность — это хорошая вещь, но тебе не стоит беспокоиться о дружбе с Маратом. В структуре нашей организации все работают на одного босса, и я босс — этой семьи. Марат будет доволен, что он привел тебя с твоими способностями в нашу семью, он будет должным образом вознагражден.
Я поднимаю бокал вина к губам.
— Что вы имеете в виду, Виктор?
— Я состоятельный человек с многочисленными деловыми контрактами по всей России, но по мере роста бизнеса я все меньше могу доверять своим партнерам, немного даже сомневаюсь в их верности и благонадежности. Я хочу, чтобы ты проверил финансовую сторону наших клубов и казино. Их насчитывается более двухсот, многие не очень прибыльны, как хотелось бы. Нужен свежий взгляд и острый ум, чтобы остановить «снятие сливок».
— И сколько будут стоить для меня эти проблемы?
— Десять процентов прибыли.
Я начинаю крутить бокал с вином в руке.
— Пятнадцать процентов и я попрошу выполнить одну услугу. Единственный раз, когда я попрошу вас о чем-то.
Долгое время он молчит, я тоже, потом он понимает, что у него нет выбора. Я наблюдаю, как он подносит бокал вина ко рту и делает глоток.
А потом начинает смеяться.
— Если бы ты согласился на десять процентов, я бы передумал, — откровенно говорит он. — Амбиции — это отличная вещь, Николай. Именно амбиции привели меня сюда. Мне интересно. О чем ты хочешь попросить меня?