— У меня тоже все получилось, Фанрис, пусть не сразу, но все же стал моим, — в тоне леди Айны скользнула едва заметная нежность. — С момента венчания я была для супруга единственной женщиной, он ни на кого больше не обращал внимания. Но… Иногда Рис вдруг застывал, глядя на падающий на окном снег или на яблоневые поленья, горящие в камине. В такие минуты я даже не сомневалась: он вспоминает тебя. Снова вспоминает!.. Это ужасно нервировало, раздражало, ведь я отдала ему всю себя, посвятила жизнь, пожертвовала карьерой мага, превратилась в идеальную леди, хотя, видит Создатель, терпеть не могу чопорность родовитых семей Алира. Когда ты опять, так неожиданно появилась в моей жизни, все вспомнилось — переживания, зависть, соперничество, чувства Фанриса к тебе. Даже ревность вернулась, а с ней и желание ужалить побольнее.
Еще одна пауза, и вдруг:
— Я была неправа, Фи. Прости…
Очевидно, таких слов Фиона Льевр в девичестве Квирел, никак не ожидала услышать, поскольку сразу не нашлась, что сказать, а я… Я так и вовсе превратилась в статую, не в силах поверить собственным ушам.
Герцогиня извиняется? Признает ошибку? Невероятно! Мне казалось, эта женщина на подобное просто не способна. Кто угодно, только не она. А может, пока я спала, какой-нибудь очередной древний артефакт растопил ледянее сердце леди Айны, и она вновь стала человеком? Словно мачеха-злодейка из старой детской сказки.
Мгновение… Другое…
В спальне было так тихо, что, если постараться, удалось бы услышать, наверное, как падает за окном бесконечный зимний снег.
Бабушка не торопилась отвечать, и я ее прекрасно понимала. Да, теперь она знала правду о том давнем происшествии. Но этих двух женщин, считавшихся когда-то лучшими подругами, слишком многое разделяло. Ошибки и обиды юности, ревность первой и гордость второй, обманутое доверие, десятилетия, проведенные врозь… Непросто все это вот так сразу простить и отпустить.
А еще невольно закрадывался вопрос: если бы Фанрис Волф был все еще жив, как тогда поступила бы себя леди Айна?..
— Я рада, что ты не замешана в той истории с травами, — произнесла, наконец, ба, и ее тон заметно смягчился. — Действительно рада. Ты сняла тяжкий груз с моего сердца. Трудно смириться с мыслью, что тебя предал близкий человек… Что касается остального… Будущее покажет. Мы обе вдовы, нам нечего делить. Зато есть те, ради кого стоит жить — оставить в стороне вражду, разногласия и действовать сообща. Ты искренне любишь внука, я вижу. Надеюсь, сумеешь принять и Зои. Отнесешься к моей девочке без предубеждения, справедливо и беспристрастно, поддержишь, защитишь в случае необходимости…
— Даже не сомневайся, — торопливо заверила герцогиня. — После случившегося во дворце… То, как Зои вела себя, что сделала… И потом… Она ведь решила остаться с Айрэном, несмотря ни на что, до конца. Мне уже успели сообщить. Кузины его величества забросали восторженными письмами с раннего утра… Никогда не думала, что скажу это, но Рэну повезло… очень повезло с избранницей.
Голос леди Айны окреп и звучал теперь уверенно, твердо, почти торжественно. Так, будто она клятву давала
— Поверь, я сделаю все, чтобы с головы супруги моего единственного внука не упал и волос.
— Невесты, — ворчливо поправила ба. — Не торопи события, Ай. Дети пока только помолвлены, свадьбы еще не было. Негоже называть их супругами.
— Свадьбы, может, и не было, — хмыкнула герцогиня. — Но они все равно каким-то образом умудрились связать себя узами брака. К тому же, насколько я понимаю, не простыми, а нерушимыми. Так что я не ошиблась: Зои — жена Айрэна. Перед небом и людьми.
— Жена?.. — растерялась ба.
— Жена?! — вслед за ней потрясенно выдохнула я, мгновенно забыв о том, что собиралась просто лежать и слушать.
Да и как после такого оставаться спокойной и делать вид, что еще не очнулась?
Мой тихий шепот тут же услышали.
— Зои! — хором воскликнули бабушка с леди Айной и бросились к кровати.
— Как ты, девочка? Голова не болит? Не тошнит? Видишь хорошо? Сколько я пальцев показываю? Вот, немедленно выпей это! — зачастила ба.
Герцогиня была более сдержанной, но по руке меня все же погладила. Заботливо поправила подушку, одеяло, улыбнулась — ободряюще и немного грустно.
— Ох, и перепугала ты нас, деточка.
Эти слова и жесты настолько отличались от привычных действий леди Айны, от ее обычной холодности и чопорности, что на душе мгновенно потеплело. В наших отношениях явно наметился прогресс. С бабушкой они, похоже, тоже между собой все выяснили. И Айрэн… Он жив — это самое главное. Если бы с лордом советником что-то случилось, вряд ли бы герцогиня спокойно сидела здесь.