Каковы же мотивы торговцев предметами искусства, вступающих на сомнительный путь? В погоне за прибылью, в не знающей пощады борьбе с конкурентами эти люди готовы ухватиться за любой случай, сулящий выгоду. И, надо сказать, облик нечестных маршанов более отвратителен, чем несчастных фальсификаторов. Маршаны умеют закабалить работающих на них художников; они платят им гроши и баснословно наживаются при перепродаже, причем барыши нередко превышают 1000%! Это типичные эксплуататоры, наиболее омерзительные эксплуататоры в капиталистическом обществе, ибо, пользуясь необходимостью сохранить тайну, они лишают зависимого от них художника возможности обратиться за помощью к общественности: восставая против «работодателя», фальсификатор неминуемо обнародует свою преступную деятельность.
Как же действует подделыватель?
Часто бывает так: фальсификатор делает точную копию с какого-нибудь произведения искусства и выдает ее за подлинник. Так то и дело возникают «настоящие» «Сикстинская Мадонна» Рафаэля (например, в швейцарском частном собрании в 1894 г.) или «Руанский собор» Клода Моне (таких случаев было даже несколько). Но такого рода точные копии легко разоблачить при сравнении с подлинником. Поэтому опытные фальсификаторы обычно обращаются к созданию «реплик». Для этой цели они создают из частей разных работ одного художника новое произведение. Автор недавно вышедшей книги Голль приводит такой пример: фальсификатор скопировал с одного портрета Гольбейна голову, с другого - руки, а одежду скомбинировал из обоих портретов. Но самые ловкие и одаренные подделыватели придумывают совершенно новые композиции, по стилю столь близкие к какому-нибудь мастеру или школе, что они вполне могут сойти за произведения данного художника или данной школы. Такого рода фальшивки распознать труднее.
Кого же предпочтительно подделывают фальсификаторы? Конечно, тех художников, чьи произведения котируются выше других и которые относительно легче подделывать.
В XVIII веке увлекались «малыми голландцами», их преимущественно и подделывали. В XIX веке возник интерес к художникам XV столетия, и тотчас же появились фальшивые Боутсы, Филиппино Липпи, Донателло. А в наше время «репертуар» подделывателей стал буквально безграничен. И все же у фальсификаторов и теперь есть свои «любимцы». Это, в первую очередь, Ренуар, Ван Гог, Пикассо, Моне, Утрилло, Модильяни и, на первом месте, Коро.
В этом выборе есть свой резон. Добрейший Коро сам дал толчок к подделке его работ. Он нередко подписывал картины учеников своим именем, чтобы дать тем возможность подработать. Недаром один остроумный француз назвал Коро автором 3000 картин, 10 000 из которых проданы в Америку. Но правда оказалась еще сенсационней шутки: известный музейный деятель Рене Хюйг насчитал в одной Европе около 30 000 работ Коро. Некий доктор Жюссом обладал коллекцией из 2414 произведений и автографов выдающегося французского художника. Увы, все до одного были фальшивыми.
Итак, в основе бума фальсификации лежат определенные экономические моменты. Что же толкает художников на скользкий путь фальсификации? Мы увидим в дальнейшем, что в этом повинны главным образом безысходная нужда, отсутствие каких бы то ни было шансов выбиться «в люди» силой собственного искусства. Только изредка сюда примешиваются другие мотивы: тщеславие, цинизм, стремление к мистификации. Единственным в своем роде случаем была подделка работ Г. Курбе его другом и учеником Клюзере. В 1871 году Курбе за участие в Парижской Коммуне был заключен в тюрьму и позже приговорен к огромному штрафу. На уплату штрафа пошли деньги, полученные от продажи находившихся в мастерской художника картин. Но этого оказалось недостаточно. Тогда верный друг Курбе стал подделывать картины своего учителя и продавать их, а вырученные суммы вносил в погашение штрафа. Но, повторяем, этот случай является редчайшим исключением.
Каковы же мотивы торговцев предметами искусства, вступающих на сомнительный путь? В погоне за прибылью, в не знающей пощады борьбе с конкурентами эти люди готовы ухватиться за любой случай, сулящий выгоду. И, надо сказать, облик нечестных маршанов более отвратителен, чем несчастных фальсификаторов. Маршаны умеют закабалить работающих на них художников; они платят им гроши и баснословно наживаются при перепродаже, причем барыши нередко превышают 1000%! Это типичные эксплуататоры, наиболее омерзительные эксплуататоры в капиталистическом обществе, ибо, пользуясь необходимостью сохранить тайну, они лишают зависимого от них художника возможности обратиться за помощью к общественности: восставая против «работодателя», фальсификатор неминуемо обнародует свою преступную деятельность.