И точно в ответ на мои мысли, какой-то джентльмен, проходя мимо, легонько толкнул меня, бросил многозначительный взгляд и свернул в тупик. Я сразу узнал его — это был стряпчий Чарлз Стюарт. Осмотревшись вокруг, я пошёл вслед за ним. Войдя в тупик, я увидел, что он стоит у входа на лестницу. Он сделал мне знак и тотчас исчез. Семью этажами выше я снова увидел его у двери в квартиру, которую он запер на ключ, как только мы вошли туда.
Квартира была совсем пустая, без всяких признаков мебели. Это была одна из тех квартир, которые Стюарту поручено было сдать.
— Нам придется сидеть на полу, — сказал он, — но зато мы здесь в безопасности, а я очень желал видеть вас, мистер Бэлфур.
— Как дела у Алана? — спросил я.
— Отлично, — отвечал он. — Мы уже приобрели корабль, на верфи в городе Чатэме. Это трёхсот тонный восемнадцатипушечный корвет, самый быстрый корабль из построенных в Британии! Называется он «Фалкон» и обошёлся нам вместе с запасным комплектом такелажа и запасом зарядов для пушек почти в пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. Капитаном взяли Энди Скаугела и они вместе с Аланом как-раз сейчас подбирают команду из тридцати человек.
Далее. Жена Джеймса Стюарта с детьми уже переправлена во Францию, им назначен пансион в десять фунтов каждый месяц. Девушке, о которой вы говорили, передана вся означенная сумма, табак передан, также выполнено и всё остальное, о чём мы в прошлый раз договаривались. Теперь скажите мне самое главное: как подвигается ваше собственное дело?
— Мне сегодня утром объявили, — сказал я, — что мои свидетельские показания будут приняты и что я отправляюсь на суд в Инверари вместе с прокурором.
— Ну, этому я никогда не поверю! — воскликнул Стюарт.
— У меня самого есть некоторые подозрения, — сказал я, — но мне очень бы хотелось выслушать и ваши доводы.
— Уверяю вас, я страшно взбешён! — воскликнул Стюарт. — Если бы моя рука могла дотянуться до их правительства, я сорвал бы его, как гнилое яблоко. Я адвокат Эпина и Джеймса Глэнского, и потому моя обязанность защищать жизнь моего родственника; Послушайте только, как идут мои дела, и судите сами. Им прежде всего надо отделаться от Алана. Они не могут привлечь Джеймса в качестве соучастника, пока не привлекут сначала Алана как главного виновника. Это закон: нельзя ставить телегу перед лошадью.
— Как же они могут привлечь Алана, не поймав его? — спросил я.
— Есть возможность игнорировать это, — сказал он. — На такой случай тоже есть свой закон. Было бы очень удобно, если бы вследствие бегства одного злоумышленника другой остался безнаказанным. Чтобы избегнуть этого, вызывают главного виновника и, в случае неявки, заочно приговаривают его. Можно делать вызов в четырех местах: на месте жительства обвиняемого — там, где он прожил не менее сорока дней; в главном городе графства, где он обыкновенно проживает; или, наконец, — если есть основание предполагать, что он не в Шотландии, — на Эдинбургском перекрестке, на дамбе и берегу Лейта, в продолжение шестидесяти дней. Цель последнего постановления очевидна: отходящие корабли могут успеть сообщить эти сведения за границу и тогда вызов не будет простой формальностью. Теперь представьте себе случай с Аланом. Я никогда не слышал, чтобы у него был постоянный дом. Я был бы весьма обязан человеку, который бы указал, где после сорок пятого года Алан непрерывно прожил сорок дней. Нет графства, где бы он постоянно или временно пребывал столько времени. Если у него вообще есть жилище, в чем я сомневаюсь, то, вероятно, в полку, во Франции; и если он ещё не уехал из Шотландии, что мы знаем, а они подозревают, то самый недалёкий человек поймет, что он стремится поскорее уехать. Где же и каким образом должен быть сделан вызов? Я спрашиваю это у вас, не юриста.