Выбрать главу

В Лаймкилисе мы зашли на небольшой постоялый двор — мы узнали его по шесту над дверью — и купили бутылку вина, окорок, хлеба и сыра у довольно пригожей девушки, по-видимому здешней служанки. Мы сложили все в узелок, думая присесть и подкрепиться в небольшом лесу на берегу моря, который виднелся впереди на расстоянии трети версты, заодно осматривая окрестности. Пока мы шли, я продолжал смотреть на ту сторону залива и думать о своём, не замечая, что Алан тоже стал очень задумчивым. Наконец он резко остановился.

— Обратил ты внимание на девушку, у которой мы купили всё это? — спросил он, похлопывая по котомке с провизией.

— Конечно, — сказал я, — это была довольно хорошенькая девушка, так что на неё просто не возможно было бы не обратить внимания.

— Ты так думаешь?! — воскликнул он. — Поздравляю, Дэвид, это хорошая новость.

— Отчего же? — спросил я с удивлением. — Ты решил за ней приударить? И нет, не смотри на меня так, мне и Эйли вполне хватает.

— Ну, — сказал Алан, кинув на меня плутоватый взгляд, — я надеюсь, что это, так или иначе, добудет нам нужную лодку.

— Думать наоборот было бы ещё вернее, — сказал я.

— Это ты так думаешь, — ответил Алан. — Мне не нужно, чтобы она влюбилась в тебя, а нужно, чтобы она пожалела тебя, Дэвид, а для этого нет надобности находить тебя красавцем. Покажись! — Он осмотрел меня с любопытством. — Мне бы конечно хотелось, чтобы ты был немного бледнее, а не таким загоревшим, но в остальном ты отлично годишься для моей цели: у тебя настоящий вид висельника, или волчонка, угодившего в капкан, знаешь ли. Марш направо кругом и прямо к постоялому двору за нашей лодкой!

Я, смеясь, последовал за ним. Посмотрим на это представление. В крайнем случае у нас достаточно денег, чтобы просто оплатить тайный перевоз по самому высокому тарифу.

— Дэвид Бэлфур, — сказал он, — ты конечно у нас весьма жизнерадостный джентльмен, и твоя роль, без сомнения, кажется тебе очень смешной. Но при всем том, если ты хоть в грош ставишь мою голову, не говоря уже о своей, ты, может быть, будешь так добр, что взглянешь на это дело серьёзно. Я собираюсь сыграть комедию, успех которой для нас обоих имеет громадное значение. Пожалуйста, не забывай этого и веди себя соответствующим образом.

— Хорошо, хорошо, — сказал я, — пусть так и будет.

Когда мы подошли к поселку, Алан велел мне взять его под руку и повиснуть на нем, словно я совсем обессилел от усталости. Когда он отворил дверь постоялого двора, казалось, что он почти несет меня. Служанка, по-видимому, удивилась — и было отчего! — нашему быстрому возвращению, но Алан, не тратя даром слов для объяснения, усадил меня на стул, спросил чарку водки, которую давал мне пить маленькими глотками, а затем, разломав хлеб и сыр, начал кормить меня, точно нянька, и все это с таким озабоченным, нежным видом, который обманул бы даже самого строгого судью. Не мудрено, что служанка обратила своё внимание на бледного, переутомленного юношу и его верного любящего товарища. Она встала рядом с нами, оперлась на стол.

— Что это с ним случилось? — спросила она наконец.

Алан, к моему великому восхищению, повернулся к ней с отлично разыгранной яростью.

— Что случилось! — рявкнул Алан. — Он в последнее прошел больше сотен верст, чем у него волос на подбородке, и гораздо чаще спал в мокром вереске, чем на сухих простынях. «Что случилось!» — говорит она. Скверное случилось, вот что… — И он продолжал с недовольным видом что-то неразборчиво ворчать себе под нос и подчёркнуто заботливо кормить меня.

— Он слишком молод для такого, — сказала служанка сочувственно.

— Куда уж моложе, — проворчал Алан, стоя к ней спиной.

— Ему было бы лучше верхом, — сказала она.

— А где же мне достать ему коня? — воскликнул Алан, оборачиваясь к ней всё с тем же разъяренным видом. — Вы бы хотели, чтоб я украл его?

Я думал, что такая грубость заставит её удалиться в обиде, и действительно она на время замолчала. Но мой товарищ прекрасно знал, что делал, и хотя в некоторых отношениях был очень наивен, но в делах, подобных этому, отличался большой проницательностью.

— Я отлично вижу, — сказала она наконец, — что вы оба джентльмены.