Бежала луна за реденькими облаками, как челнок в ткацком станке.
Убегали назад ряды кукурузы, срезанной серпами. Парни и девчата очищали початки и собирали их в золотые кучи. Отовсюду слышался смех, изредка приглушенный вскрик молодицы, у которой сорвали первый поцелуй. Именно тут, на кукурузном поле, во время этой страды, завязывались почки будущих свадеб.
Мужики корзинами уносили початки в амбары, высыпали в сусеки — дробный стук катился по селу, похожий на тарахтение колес огненной колесницы Ильи-пророка.
Кукуруза царствовала всюду. Раскаленный в котле песок выбрасывал из своего огнедышащего нутра звездочки-цветочки испеченных кукурузных зерен.
Первые свои коньки ребятишки мастерили из обглоданных волами и коровами стеблей все той же кукурузы. Пробки к бутылям и бурдюкам вырезались из очищенных початков.
Теперь в Кукоаре не сеяли кукурузу — ею занимались другие хозяйства. В нашем селе она сохранилась лишь на приусадебных участках. Небо и виноградники, виноградники и небо растворили в себе кукурузный след. Нам оставалось лишь довольствоваться старым прозвищем: мамалыжники. Мамалыжники без мамалыги. Ее варили только по большим праздникам. Лишь теперь я по-настоящему понимал дедушку, когда, раздражаясь, он твердил:
— Я не буду засыпать в свои сусеки виноград!.. Складывать яблоки в амбар. И помидоры с арбузами не занесу туда!..
А вот кукоаровские ребятишки где-то стянули с десяток кукурузных початков молочной спелости. Сейчас они пасли скот на склонах гор в конце виноградников и поджаривали на углях кукурузу. Похоже, им надоело играть в лапту, в чушки — загнали коров в тень вязов и принялись готовить для себя вкусную еду. Увидев меня, хотели было дать стрекача. Когда узнали, успокоились, пригласили к своему костру, чтобы и я попробовал кукурузы, испеченной на раскаленных углях. Они поджаривали ее по-крестьянски основательно, не торопясь, чтобы не пережарить и не оставить полусырой.
После того как она становилась готовой, одевали ее в "рубашку", то есть в оболочку от початка, чтобы зерна немного поостыли и сделались помягче.
Прошло, кажется, лет десять, как я не ел печеной кукурузы. Теперь мне казалось, что вкуснее этой еды на свете и не бывает. Куда до нее, скажем, вареным початкам! И вообще, взять ли грибы-шампиньоны, гусиную печенку, даже самую обыкновенную картошку — все они во сто раз делаются вкуснее, когда их испечешь на углях, да еще на свежем воздухе.
Ребятишки были безмерно счастливы оттого, что я хвалил их кукурузу.
Деревенские мальчишки! Только они одни и могут и черта вытащить из горшка[12].
Не успел я полностью обработать зубами один початок, а ребячья разведка уже доносила:
— Эй, Ванька, ребята!.. Бегите!.. Сюда идет бадица Василе!
Я думал, что ребята увидели хозяина украденной ими кукурузы, и стал успокаивать их:
— Да вы не бойтесь! Не убьет же он вас за несколько початков! Я поговорю с ним. Не убегай, Ванюшка!..
— Не в кукурузе дело, — сообщил мне самый бойкий. — Ее нам дали у силосных ям рабочие. Они закладывают там зеленую массу прямо с початками…
Мы Ванюшку стережем, прячем. Его хотят забрать в оркестр "Чобанаш", а он находится в Калараше…
Названный ребятами оркестр был очень популярен. Его полюбили за мастерское исполнение народных мелодий. Он нередко выступал и по телевидению, был лауреатом многих фестивалей, получил даже звание народного оркестра. Художественного руководителя этого коллектива хорошо знали не только в республике, но и далеко за ее пределами. Блестящий скрипач! Когда он касался смычком струн, все вдруг преображалось в зале. Оживали стены Дома культуры, оживали стулья — все заливалось светлым потоком чудной мелодии, которая то текла плавно, то как бы взрывалась, разбивалась в брызги, захлестывая слушателей электризующей энергией. Мне доводилось слышать два-три концерта с участием "Чобанаша", и я находил, что название это ему не очень подходит. Чобанаш — по-русски пастушонок. Со словом этим ассоциируется нечто тихое, пасторальное. Оркестр, о котором идет речь, — это потрясение, всплеск страстей, вулканическая энергия звуков. Какой же он пастушонок?!
Слушая его, я обливался слезами радости и восторга. Хотелось закричать на весь зал; "Браво, музыканты!.. Вы принесли славу Каларашу, всей республике вашим искусством! Вам аплодировали в Болгарии! Вы восхищали слушателей в Берлине и Гренобле!.. Мо-лод-цы!!!"
Я уже говорил, что кукоаровцы были очень огорчены, когда районный центр из Теленешт перенесли в Калараш. И все-таки и в их крови возгорался огонек патриотизма, когда они узнавали об очередном успехе на гастролях "Чобанаша".
12
Народная шутка, которая гласит: однажды черту захотелось повеселиться, и он отправился на деревенскую свадьбу. Показываться на народе ему, как известно, нельзя, и черт забрался в горшок, который прокаливался на солнце, посаженный на кол плетня. Забрался и слушает музыку, веселье. Но недолго наслаждался.
Ребятишки затеяли стрельбу из рогаток по горшку и разбили его Черту ничего не оставалось, как дать деру. Отсюда и пошло: ребятишки вытащат даже черта из горшка