Понятно, что нелегко будет Арунтию урезонить дурачьё. Губы ведь раскатали на что? На стандартную для прежних времён флотилию в шестьдесят вымпелов, то бишь дюжину раз по пять. И уже мысленно и корабелов работой хорошей загрузили, и народу в дюжину раз больше безработного трудоустроили, решив заодно с политической и хренову тучу экономических проблем, и легко ли распрощаться со столь радужными мечтами? А ведь придётся. Римлянам на хрен не нужен в Луже карфагенский флот, они ещё и Первую Пуническую не забыли, не говоря уже о Второй, и хрен они теперь допустят хотя бы даже слабенький намёк на подобное дежавю. А экономические проблемы Карфагена им похрен. Не римляне, стоя чуть ли не на головах друг у друга, соперничают между собой вплоть до драк из-за разовой грошовой работы. И не римлянки почитают за счастье раздвинуть ноги для любого, кто даст хотя бы медный грош, травясь дешёвыми контрацептивами.
— Все эти девицы, которых вы здесь набираете, предназначены для Атлантиды? — спросил после обеда египетский жрец-технарь.
— Не только и не столько, благочестивейший, — ответил я ему, — Набираются они для испанского царства Миликона, но часть их — да, попадёт оттуда в Атлантиду вместе с теми испанцами, которых атланты набирают к себе.
— А зачем атлантам люди из далёких от них стран?
— Приходится, благочестивейший. Ведь поблизости от Атлантиды живут только меднокожие дикари противолежащего материка. Этих — много, но они не склонны строить приличную цивилизацию, и нельзя допустить, чтобы народ растворился в их массе. Кто-то покультурнее их нужен, чтобы разбавить их и набирать понемногу и тех, и этих. И тогда не атланты растворятся в них, а они — в атлантах. Кроме того, меднокожие дикари слабы здоровьем перед заразными болезнями. Разве такая порода нужна для хорошего здоровья будущих поколений?
— Тогда почему испанцы, а не вот эти финикийцы? Разве они не культурнее? И наверняка ведь многие с удовольствием отправились бы туда, где жизнь лучше.
— Они-то, конечно, отправились бы, да только кто же их таких возьмёт? Это же финикийцы. Те, кто попроще и поглупее — склочники и скандалисты, каких ещё поискать, а кто поумнее — ещё более прожжённые торгаши, чем мы сами.
— Вы шутите даже над самими собой? — усмехнулся египтянин.
— А почему бы и нет, благочестивейший? Шутки улучшают настроение, а когда оно хорошее, даже трудное дело делается легче и веселее. Нас быть торгашами заставляет жизнь. Слишком уж многого на Атлантиде нет такого, без чего приличной цивилизации не обойтись, и чем всё это добыть, если не торговлей? Не виним мы и финикийцев в этом их торгашестве — наверное, и их предков тоже заставила жизнь. Но зачем нам такие люди из других народов, когда у нас и своих таких достаточно? Мало у нас других, способных на большее, но таких мало везде и у всех, поэтому и набираем везде, где находим.
— Но в основном женщин?
— Таких женщин во много раз меньше, чем таких мужчин. Мы лучше наших на таких невестах женим, чтобы от них пошло побольше таких же детей. У нас. А худшие из тех наших невест, которые не такие, пускай остаются не востребованными замуж. Детей они не родят, не найдя себе мужа — тем лучше. Зачем нашему народу дети от таких, когда есть гораздо лучшие? Ради этого мы как раз и заняты их поиском и вывозом к нам заодно с торговлей, которая и саму себя окупает, и это, и многое другое, нужное нам.
— По слухам от химьярцев, атланты вывозят девиц и из Индии?
— Я слыхал об этом, хоть и не посвящён в индийские дела. И меня это вовсе не удивляет, благочестивейший. Мы делаем свою часть общего дела в Испании, а через неё в странах Внутреннего моря, а другие люди выполняют свою работу где-то в других местах. В разных странах работаем и с разными народами дело имеем, но делом заняты одним. И если нам здесь поручено находить и вывозить хороших невест для Испании и Атлантиды, что странного в том, что кому-то поручено делать то же самое в Индии? Плох тот народ, который не заботится об улучшении качества своей породы, и не позавидуешь его судьбе в будущем. И разве нужно для понимания этого быть великим мудрецом? У нас детвору учат этому в школах. Любой хороший земледелец знает, как правильно отобрать хорошие семена для посева растений, а любой хороший скотовод — как отобрать хорошую породу животных для разведения. И любой сметливый крестьянин понимает, что каких он хочет иметь детей, такую ему следует выбирать и жену. Не у всех есть такая возможность, но у нас есть кому позаботиться о том, чтобы хороший выбор появился у как можно большего числа наших людей. Как и о многом другом.