— В будущем атланты могут стать страшным народом, — задумчиво проговорил жрец, — У греков такими могли бы стать спартанцы, если бы не наделали ошибок. Но вы их, похоже, хорошо знаете и вряд ли повторите. Чего ждать от ваших потомков здешним странам и нашему Египту?
— Возможно, ты и прав, благочестивейший, сравнивая атлантов со спартанцами. В чём-то — да, похожи. Но у нас под боком противолежащий материк, который побольше всей Африки, и на нём вдоволь и полезных ископаемых, и хороших земель для хозяйства. Завоевать их — ближе, легче и быстрее, а то полезное, чего там нет — привезти из тех стран, где оно есть. Для этого вовсе не нужно завоёвывать их.
Я не заговорил о промышленности, но этому — понятно. Обоим подарены трубы в ящичках из махагони, но того же самого образца, который идёт и в кожаных тубусах для центурионов тарквиниевских колониальных войск. И хрен знает, понятно ли это идиологу ихнему, но технарю — понятно. У них хренова туча ихних культовых заморочек завязана на наблюдение за звёздами и планетами, видимыми невооружённым глазом. Наблюдатели глаза ломают, а их великие мудрецы, прекрасно зная линзу, так и не додумались за тысячи лет до простейшей подзорной трубы. Идиолог может недоумевать, почему столь важный в священнодействии предмет исполнен столь просто и не покрыт священной символикой, а технарь — видит признаки достаточно массового выпуска, предназначенного уж всяко не для священнодействия. Хотя — да, при желании можно использовать и для него.
Подарили мы им и карту из тех, которые у нас для обучения школоты с гравюр печатаются — ага, на нашей грубоватой бумаге. Верх цинизма с точки зрения идиолога, а технарю понятны и массовость образования, и то, что на хрен не нужен нам их папирус. У Птолемеев для поддержания цен на него время от времени объёмы экспорта сокращаются. Одно время и вовсе был запрещён, вынудив пергамцев изобрести свой пергамент, а с нами это тем более хрен сработает. Пергамент дорог, а по нашей бумаге видно, что массовая и наверняка дешёвая. Без лишней роскоши, потому как сугубый функционал. А роскошью их Арунтий добил, поднеся полученную от нас ранее массивную чашу, исполненную по всем канонам античного искусства — отлитую и прочеканенную хорошим скульптором с рельефными изображениями на мифологические сюжеты в стиле фарзоевской школы. Но уникальную для античного мира, потому как из люминевого сплава. Наш здешний аналог современного сплава АМг6, потвёрже обычного люминя, коррозионностойкого и хорошо варящегося. Последнее качество им понять неоткуда, но хватит с них и двух первых — ага, в сочетании с самим фактом существования неизвестного этому миру лёгкого металла. На досуге — пущай почешут репу по этому поводу.
Беспокойство-то ихнее в контексте североафриканских месторождений селитры вполне понятно. Второе по величине — у Масиниссы в руках. Утеки секрет пороха, и он у него появится — кустарный, очень хреновый, малопригодный для эффективного военного применения, но зато во вполне товарных количествах. Может, и не станет вундервафлей в его армии, но не позволит стать таковой и в армиях его потенциальных противников. Тут такая же хрень, как и со слонами. Североафриканский лесной слон абсолютно не пляшет в бою против индийского, отчего и у Птолемеев, завозивших таких же лесных элефантусов из Эфиопии, гораздо выше их ценились трофейные индийские, отбитые у Селевкидов. Но для обкатки конницы в целях преодоления конской слонобоязни вполне сгодится и самый хреновый слонопотам. Любой, какой найдётся, лишь бы был хоть какой-то. В Антиоховой войне римляне при Магнезии даже в поле из лагеря свои шестнадцать штук нумидийских вывести против индийских Антиоха так и не рискнули, прекрасно зная заранее из опыта прошедших птолемеевско-селевкидских войн, что дохлый это номер. Но ведь выпросили же их у Масиниссы при подготовке к этой войне и вели до самой Магнезии, преодолевая все трудности с уходом за ними и логистикой. Конницу зато было кем обкатывать, дабы та меньше шугалась индийских слонопотамов Антиоха. И сам Антиох об этом не знать не мог, и вполне возможно, что именно это и сподвигло его применить своих элефантусов не по науке, а по наитию, оказавшемуся ошибочным.