— И это было как раз начало разбухания шарика? — спросил мой наследник.
— Я бы сказал, начало интенсивного процесса. Первые большие разломы между будущими материками появились раньше, а по недавним исследованиям выяснилось, что вилюйские траппы — не часть сибирских, а отдельное и более раннее излияние базальтов на рубеже девона и карбона. И по времени они совпадают с вымиранием многих морских видов. Сушу затронуло в меньшей степени, но отдалённые последствия потом аукнулись и для неё. Очень похоже на то, что как раз тогда начали раздвигаться разломы будущего Тихого океана. Он был ещё узким, и много его разрыв к площади шарика не добавил, но за счёт его глубины туда стекла значительная часть воды из бывших шельфовых морей, и это резко изменило среду обитания морской живности. А для сухопутной сыграло свою роль то, что осушилась область южного полюса, и образовалась полярная ледяная шапка.
— Палеозойская ледниковая эпоха? — спросил Мерит.
— Её масштабы сильно преувеличивают, складывая вместе все площади, хотя бы когда-то побывавшие подо льдом. На самом деле за многие десятки миллионов лет полюс продрейфовал вместе со своей ледяной шапкой, и в каждый конкретный момент площадь оледенения была в разы меньшей. Но всё-таки ледниковая эпоха имела место быть, и она не могла не сказаться на живности. Утратили своё прежнее господство земноводные и те примитивные пресмыкающиеся, которые успели заселить сушу, а господство перехватили зверообразные рептилии, в том числе предки млекопитающих.
— Но быстрого массового вымирания на суше от тех траппов не случилось?
— Не было ещё тех лесов, пожары которых привели бы к сильному затемнению и остановке фотосинтеза, — пояснил геолог, — Да и масштабы этих самых первых траппов были не так велики — первое распирание шарика было ещё очень небольшим. Вот второе, на рубеже перми и триаса — это была грандиозная катастрофа. И по масштабам сибирские траппы крупнейшие из всех, и было уже чему гореть на материке при разливании их лавы. Поэтому пермское вымирание по полной программе затронуло и сушу. Те зверообразные рептилии, которые господствовали, вымерли, а уцелела только та мелюзга, которая стала предками млекопитающих, но не могла соперничать с архозаврами.
— В смысле, с динозаврами?
— Нет, динозавров ещё не было. Господство захватили текодонты, общие предки крокодилов, динозавров и птерозавров, и на тот момент они были ближе к крокодилам. И скорее всего, выиграли именно по этой причине. За счёт универсальности и мобильности — и на суше они могли кормиться, и в воде, и сухопутные преграды могли преодолевать, и водные. И в результате пережили голодуху в более крупном типоразмере, чем все прочие. Поэтому и укрупнились первыми. Так они и господствовали до центрально-атлантических траппов рубежа триаса и юры, после которых господство только и перешло к динозаврам. У них тоже был свой критический момент на рубеже юры и мела в виде траппов Южной Атлантики, но всеобщего вымирания тогда не вышло, и покончили с ними уже деканские.
— Усиленные юкатанским камешком? — уточнил васькинский Артар.
— И юкатанским, и индийским. Первый этап начался ещё до вымирания, но его масштабы и интенсивность были небольшими, а юкатанский камешек и сей секунд сильно набедокурил, и резкую активизацию деканских траппов вызвал. А ещё через триста тысяч лет ударил Шива рядом с Индостаном, и окончательное вымирание часть исследователей связывает с ним. И наверное, они не так уж и неправы, поскольку известны динозавровые находки уже в датском ярусе уже палеоцена, в том числе одна групповая весьма крупных гадрозавров, и характер окаменелостей исключает их переотложение из естественного для них маастрихтского яруса. Датированы несколькими сотнями тысяч лет после вымирания основной массы. И не менее, чем на полмиллиона лет это вымирание пережили и морские мозазавры. Это, конечно, не динозавры, а вараны, но в расширенном смысле и их можно условно причислить к той динозавровой мегафауне.
— И ты, папа, сам раскапывал одного из таких? — вспомнила его Ирка.
— Да, очень хороший скелет в слое выше маастрихтского. Мелкий, правда, а я не настолько хорошо в них разбираюсь, чтобы уверенно судить, мелкий это вид или молодой экземпляр крупного. Но известна самарская находка мозазавра Хоффмана, одного из двух крупнейших видов, и тоже почти полный скелет в отложениях уже датского яруса. Но это всё отдельные пережитки, чудом продержавшиеся, но не меняющие общей картины. Из-за малочисленности они были обречены на вырождение от инбридинга, а выродившись, они тем более не могли не вымереть. Полумиллионом лет раньше или позже — разница уже не столь принципиальная. Траппы — это вообще надолго. И миллион лет, и полтора, и два, а за такое время немало камешков упасть успеет, и закона подлости никто не отменял — хоть какой-то, да попадёт туда, куда его никто не просил. Изливались себе траппы в спокойном режиме типа гавайского десятки и сотни тысяч лет, всем хреново, но все приспособились в основном, хотя видов и меньше, но так бывало уже не раз — кто-то вымирал, но кто-то и переживал трудное время, давая затем начало новому видовому разнообразию. Пережили бы и это, если бы не зачастили эти всплески трапповой активности из-за камешков.