- Достаток никогда не делал человека счастливым, - тихо сказал Патрик.
- Да? Почему же он всегда стремится к нему?
- Не все... Некоторые чудаки предпочитали иной путь.
- Ну-ну, покажи! Это должно смотреться как комедия.
Никите показалось, будто кентавр окутался чёрным дымом. И только вдалеке сквозь мутную пелену виднелся маленький жёлтый огонёк...
Видение пятое. РОСИНАНТ.
Тёплый ветерок колыхал слабое пламя свечи. Два человека, прислонившись друг к другу плечами, сидели у стола, отделённые от всего мира пузырём тусклого света.
- Друг мой Санчо, - произнёс один из них - длинный, сухощавый, с добродушными, кроткими глазами - Почему приходишь ко мне только ночью, тайком?
- Ах, сеньор! - ответил другой - маленький, плотный, с простодушной и в то же время лукавой физиономией. - И так про вас идёт дурная слава. Вы идальго {идальго - наследственный дворянин} я - чумазый крестьянин. Зачем всем знать, что мы якшаемся?
- Но если бог подарил нам радость сочувствия, если мы оба понимаем прекрасное - значит, мы равны!
- Так-то оно так... Но это мы с вами знаем, что природа создала человека свободным. А другие об этом и не догадываются... Так что побережёмся для вашей же пользы. Почитайте мне лучше из Гомера. То самое... моё любимое место, когда Парис собирается за прекрасной Еленой, а Кассандра предупреждает его об опасности. Ах, сеньор, всякий раз, как слышу это, мурашки по телу бегут!
- Да, Санчо! Это страшно! Уметь предвидеть будущее и носить при этом вечное проклятие - слыть среди людей глупцом! Вот высший взлёт трагедии! Ты видишь беду, хочешь спасти людей - но тебе никто не верит! Каждый живёт только нынешним днём, не думая, что будет завтра...
Скрипнула дверь, и в комнату вошла служанка.
- Дон Кихано, прибилась к нашему стаду овец какая-то кляча - кожа да кости. Я её гоню - она уходить не хочет. И всё на ваше окно смотрит. Так жалостливо, прямо сердце разрывается. Что с ней делать, ума не приложу.
- Пойдём. Санчо, посмотрим на эту странную гостью.
- Ах, сеньор, простите мою дерзость, на коней на своём веку я нагляделся вдоволь. Дозвольте, я над книгой посижу, покуда ваша милость с животиной разбираться будет.
- Что ж, это твоё право, - усмехнулся Кихано.
По каменным ступеням он спустился во двор. В углу у охапки сена стоял старый, худой жеребец. Грива клочьями свисала с его головы.
- Ну что. приятель, - с улыбкой спросил дон Кихано и потрепал коня по холке, - ты хотел меня видеть?
И вдруг услышал голос:
- Добрый вечер, ласковый сеньор! Извините, что потревожил. Вы, наверно, как всегда, отдавали свой досуг чтению.
Дон Кихано отпрянул, перекрестился.
- Не бойтесь, ласковый сеньор. Перед вами убогий потомок славного рода кентавров. Игра Природы забросила меня в ваш жестокий век, когда пылают костры инквизиции, когда монахам всюду чудятся ведьмы и нечистая сила... Я специально довёл себя до такого состояния, чтобы ни в одних жадных глазах не вспыхнуло желание обладать мною.
- Господи, неужели это правда? Неужели передо мной настоящий кентавр?
- Увы, сеньор... К сожалению, это так. Недавно услышал я, как простой пастух с восхищением рассказывал о вас. О том, что вы читаете мудрёные книги, о том, как вы добры в великодушны. И понял - только вы достойны быть моим хозяином, только вам могу доверить свою старость.
Дон Кихано обнял коня за шею, слеза заблестела на его ресницах.
- Спасибо тебе за этот выбор! Это самый счастливый день в моей жизни. Как звать тебя?
- Росинант...
Дождь, желанный дождь прошёл над Ламанчей. Бурая земля впитывала в себя желанную влагу. Упругие струи смыли серую пыль с листьев и травы. Над холмами повисла пёстрая радуга.
Дон Кихано я Росинант стояли под навесом.
- Помнишь, прошлый раз ты говорил: человек - плод своих деяний?
- Да. Память о людях остается только в их делах, - ответил кентавр.
- Я принял решение! - решительно сказал идальго. - Жизнь проходит, а я остаюсь наедине со своими мыслями. Нет больше сил терпеть! Нужно совершить Поступок! Ведь кто-то должен в наше лживое время, когда с именем господа на устах продаётся и покупается всё: женская нежность, сыновняя привязанность, товарищество - кто-то должен показать людям пример бескорыстия и благородства! Это будет своего рода паломничество... Я пойду по Испании и во имя любви - только любви! - стану защищать страждущих и обиженных. И проповедовать, неустанно говорить людям о том, что человек это удивительное, прекрасное и свободное существо. Природа дала ему замечательные качества - силу ума, воображение, чуткое сердце. Дала умелые руки, способные осуществить самый дерзновенный замысел! И только от самого человека зависит, куда направит он свой дар: пойдёт ли по тропе жадной, прожорливой твари или по широкой дороге, на которой его ждут бесконечные подвиги духа!
- Ах, сеньор, как славно вы сказали! - воскликнул Росинант. - Я пойду с вами! И буду до конца, что бы ни случилось! Тяжкие испытания ждут нас на этом пути. Но кто-то должен начать... Сквозь смех и слезы, сквозь грязь и кровь - вперёд, к новому Человеку!
В окно, закрытое тяжёлой решёткой, заглянула багровая усатая рожа стражника.
- Давай его сюда! - крикнул он. - Здесь сидит этот, сухорукий! Как раз до пары - не тюрьма, а лазарет! - И оглушительно захохотал.
Дона Кихано, избитого, оборванного, втолкнули в камеру.
Седой, уставший человек поднялся с лавки и шагнул к нему навстречу. Левая рука, словно плеть, висела у него вдоль тела.
- Разрешите представиться - рыцарь печального образа Алонсо Кихано.
Человек криво усмехнулся, учтиво раскланялся.
- Мигель Сервантес - рыцарь несчастного образа и по совместительству сборщик налогов, посаженный по ложному обвинению в недостаче. А вас, позвольте узнать, за что поместили в этот старинный замок?
- Ах, сеньор, это долгая история!
- Расскажите, нам торопиться некуда.
- Ну ладно... Слушайте... Какое счастье, что они не схватили Росинанта. Верный Санчо не даст ему пропасть! Нет, рано мы пришли в этот мир! Никто нас не поймёт! Уж лучше действительно прослыть сумасшедшим, чем попасть в лапы к церковникам!