— Ева, Ева! Давай я помогу! Я могу, я умею седлать! — он даже говорил с детской интонацией, гордый оттого, что ему доверили работу. Отобрал седло у меня и приспособил у коня на спине. У Павлушки было сильное, накачанное тело, что совсем не вязалось с его детским разумом. — Вот, готово! Ты проверь, всегда надо проверять, я знаю, мне папа говорил.
Я проверила подпруги, все было в порядке. Павлушка помог мне сесть в седло, взял коня под уздцы и вывел во двор. У конюшни имелась крытая арена, и даже небольшой ипподром. Последние три года на конезаводе было много посетителей, стало модным катание на лошадях, люди приезжали, порой издалека, отец хотел даже построить небольшую гостиницу. А мама организовала лечение ипотерапией для больных деток. Привозили с разными диагнозами, дети с удовольствием общались с коняшками, кормили их, катались. Теперь все пошло прахом…
Перекинулись парой слов с добродушным конюхом, и я отправилась в сторону реки Сосьва. Дорога проходила вдоль леса, кое-где уже зацветали лиловые медуницы, а красавицы рябинки кивали мне своими белыми соцветиями в знак приветствия. Заканчивался май, снег везде уже растаял, сегодня было тепло, что редкость в наших краях в это время. Прогулка немного успокоила меня, конь шел неспешным шагом, будто понимал, что торопиться мне некуда, до вечера куча времени. Я теперь городская, даже вдохнуть глоток ароматного весеннего лесного воздуха — это для меня великая роскошь!
Проезжая поворот в лес, мое сердце сжалось от болезненных воспоминаний, Султан фыркнул, будто тоже припомнил ту неприятную историю. История эта началась, когда мне исполнилось десять. Я хорошо помню ту морозную ночь в марте, когда наша Магдалина жеребилась. Роды у лошади проходили очень тяжело, папа с мамой не спали всю ночь, вызвали ветеринара из соседнего колхоза, собрались три наших конюха. Они все помогали ей, но дело не шло. Я пряталась за тюками с сеном, переживала за свою любимицу, просила Боженьку помочь ей. И прекрасно слышала, как отец сказал дяде Мите, старшему конюху, готовить ножи, что наверняка придется прирезать кобылу. У меня слезы хлынули из глаз, я с тройным усердием стала молиться. И случилось чудо! Через минуту Магда поднатужилась, и жеребенок увидел свет. Так родился мой Султан! Он был очень слаб, даже сразу не встал на ножки, мой отец махнул на него рукой, сказал, что лучше бы сдох, все равно путного коня из него не получится. Если еще выживет… Чтобы жеребенок приложился к вымени, приходилось поднимать его на руках и держать все время, тоненькие ножки совсем не держали его. А через три дня Магда пала от родильной горячки. Осиротел мой маленький Султанчик. Другие кобылы не подпускали его к себе, мои родители тоже отказались выхаживать, только я не бросала. День ото дня жеребенок слабел, даже почти не поднимал голову. Я постоянно молила Бога, чтобы он помог выжить ему.
— Боженька, миленький, помоги! Я буду очень хорошей девочкой, буду хорошо учиться и помогать маме по хозяйству… и врать не буду никогда! Только помоги, умоляю тебя, спаси моего Султанчика! — причитала я, пытаясь напоить жеребчика из соски. Не слишком хорошо получалось, Султан будто не хотел жить, даже не пытался сосать молоко. Тогда я стала поить его с ложечки. Половина проливалась мимо, но что-то попадало и в горло. На третий день малыш стал глотать молоко, моей радости не было предела. Мне нужно было ходить в школу, пока меня не было, мама решила помочь мне, поила жеребенка. Вскоре он уже с удовольствием прикладывался к бутылочке с соской, но все еще был слаб, не мог подниматься на ножки. Приходил ветврач, показывал, как нужно массировать жеребенку ноги, чтобы не атрофировались мышцы, какие делать упражнения, колол витамины. Через две недели Султан впервые сам встал. Я пришла из школы, и, как всегда, бросив портфель, понеслась в конюшню. Увидев меня, жеребенок стал подниматься, его мотало из стороны в сторону, но он упорно продолжал свое занятие, будто хотел доказать, что я не зря старалась выходить его. Я подбежала к Султану, обняла его, и мы так стояли несколько минут, у обоих дрожали ноги — у меня от радости, у жеребенка от слабости. Это был один из счастливейших дней в моем детстве!