— Что случилось? — у меня от тревоги колени подгибались. Что еще произошло?
— Дэн звонил. Сироткин минут через пять нагрянет с обыском, один из его быков видел, что моя машина второй день здесь. Они думают, что и ты здесь, — Тим быстро водил пальцем по сенсору мобильника, удаляя вызов. — Нужно спрятать тебя! Люба! — закричал он, выскочив на крыльцо. Я стояла в ступоре, не зная, что делать.
Прибежала Любаша, Тим в двух словах объяснил ей все.
— Я знаю, что делать! — она метнулась в спальню и через несколько секунд выскочила обратно с моим рюкзаком и саблей. — Давайте за мной! — мы побежали к сараям.
Люба открыла дверь одного из них. Это оказался сеновал, наполовину набитый душистым луговым сеном. Возле окна, на сухой траве лежала перина и одеяло с подушками. Я знала, что тетя Лена и дядя Митя летом всегда спали здесь. Подумала, что меня в сено сейчас закопают, но Любаша отодвинула в стене одну доску и затолкала меня в скрытую нишу, занавешенную старыми плащами и мешками. Вместе с вещами.
— Вот! Стой тихонько, здесь тебя никто никогда не найдет. Мы всегда тут от мамуськи прятались, если набедокурим, — она задвинула доску и потащила Тимура во двор.
— Давай открывай капот, ты машину ремонтировал… музыку вруби, инструменты раскидать надо, — она командовала так, будто каждый день этим занималась.
Мне все было хорошо видно и слышно. В щели между досок я видела весь двор, а если чуть повернуть голову, то и сеновал. Было тесно и душно, пахло пылью. Перед глазами мотались обрывки паутины, видать давно здесь никто не прятался.
— Тим, телефон на сиденье брось, будто никто не звонил недавно… так… дай-ка тряпку… и двери нараспашку, — Люба подскочила к Тимуру и стащила с него футболку, бросила ее в салон автомобиля. Потом схватила грязную тряпку, которая лежала с инструментами, и измазала парню лицо и руки, мазнула по груди. Выглядел он так, будто только что возился с машиной. Затем взяла Тима за руку и потащила на сеновал. Толкнула к постели. Он явно ничего не понимал.
— Ну чего смотришь? Ложись на спину… чтоб у них сомнений не осталось, что Евы здесь нету, мы небольшой спектакль покажем! — смеялась девушка, сверкая серыми глазами. Похоже, ей нравилась ситуация, в отличие от меня. Мне было жутко! Перед глазами снова встал белый диван, залитый кровью.
За воротами послышался звук мотора, голоса людей. Сироткин приказывал кому-то осмотреть дом и баню. Его телохранители ринулись исполнять приказ. А сам остановился возле машины Тимура, стоявшей посреди двора. Я пристально наблюдала за ним, в то время как он разглядывал автомобиль, пиная разбросанные инструменты, поднял с сиденья мобильник Тимура, что-то проверил и бросил обратно. На его голове была вязанная шапочка, не по погоде оделся. Вдруг с другой стороны послышался визгливый смех Любаши, я даже вздрогнула от неожиданности. Банкир тоже услышал смех и повернулся к кому-то.
— Что там у вас? — спросил он, показывая на сарай. К нему подошла Елена Анатольевна, бледная и растерянная.
— Там? Ничего там, сеновал…
Сироткин пошел к дверям сеновала, Зябликова посеменила за ним. Я посмотрела в щель, где было видно перину. То, что я увидела мне не понравилось, сердце сжалось от боли. Тимур лежал на перине, а на нем сверху сидела пухленькая Любаша, в одном бюстгальтере, сверкая белыми большими полукружиями грудей. Ее синяя кофточка валялась рядом, а она что-то шептала Тимоше, склоняясь к самому его лицу, касаясь его распущенными белыми волосами. А потом они вместе смеялись. Я понимала, что это не по-настоящему, но все равно было неприятно.
— Это что тут происходит? — оттолкнув банкира в сарай ворвалась Елена Анатольевна.
Любаша от ее голоса слетела с парня и, схватив кофточку прикрылась ею. Вид у нее был весьма растерянный, будто и вправду их с Тимом застукали врасплох. Я чуть в ладоши не захлопала, видя такое представление. — Ах ты паразитка такая! Я ее дома оставила стирать и убираться, а она вон че! Ну я тебе сейчас задам!
— Мамусь! Ты чего тут делаешь? Ты же на работе! — Любаша торопясь натягивала кофту, уворачиваясь от разгневанной матери выскочила из сарая и стала бегать по двору, прячась за спинами охранников, вернувшихся из дома и бани. Тетя Лена сорвала с веревки выстиранное полотенце и гонялась за ней размахивая им.
— Я тебе дам на работе! Выросла доченька, опозорить нас решила! Мала еще с парнями по сеновалам шляться!
— Я уже взрослая! Школу уже закончила! Ай! Ты чего дерешься? Сдурела? — все-таки досталось полотенцем бедной девчонке.
— Я тебе покажу — взрослая! Восемнадцати нету!