Пора заканчивать.
Я чуть приподнял пальцы, сплетая в воздухе магические нити, а затем слегка потянул за них и увидел, как темно-синее полупрозрачное вещество выходит из ее рта и застывает над лицом в форме маслянистой капли.
— Турмалин… — озадачено прошептал, растерев его между пальцев.
Тяжелое вещество, что по всем признакам напоминало чертополох, но в отличие от него отравляло носителя, разрушая его поток маны изнутри. Редкостная и невероятная опасная дрянь.
Откуда это в моей академии?
Вряд ли кто-то из учеников смог достать столь дорогой и редкий дурман. Хотя, учитывая их положение и связи в обществе, ничему не удивлюсь.
В любом случае, я найду виновника и заставлю его захлебнуться этим дерьмом!
Я опустил голову, вновь рассматривая хрупкий силуэт принцессы на широком столе.
Она выглядела такой слабой, беззащитной, от чего на какое-то мгновение мне вновь захотелось прижать ее к себе.
Опасные мысли.
Я наклонился и осторожно взял девчонку на руки, приятно ощутив прикосновение ее тела к своему, а затем сделал глубокий вдох и открыл едва заметный преломляющийся портал впереди, что вел непосредственно в ее спальню.
Да, я знал, где находится ее комната и как выглядит изнутри…
Я знал о своей беглянке практически все.
Шагнув в тускло мерцающий проем, я прошел вдоль просторной спальни и положил свою хрупкую ношу на широкую кровать, которой мало кто из учеников мог похвастаться в стенах этой академии.
Видимо у нее был очень влиятельный покровитель, вот только я до сих пор не мог выяснить кто. Роза Брайн, а точнее Риель Грейман была невероятно осторожна.
Мысль о том, что еще кто-то может претендовать на мою принцессу, отозвалась чувством собственности и алчности внутри.
Я не отдам ее после того, как максимально близко приблизился к своей цели!
Девушка томно изогнулась на шелковых простынях, и я нервно сжал пальцы в кулаки.
Сегодня я не сдержался…
Она вывела меня из себя.
Я хотел наказать ее, приструнить за то, что опозорила меня перед всеми. Но когда прижал ее к стене и жестко поцеловал, она отвесила мне пощечину.
И этим подписала себе приговор.
Помню, как потемнело в глазах, как всплеск маны едва не вырвался наружу, готовый смести все на своем пути. Потребовалось несколько длительных секунд, чтобы взять силу под контроль, а потом…
Бассейн, мокрая одежда, томные стоны, ее обнаженное тело в моих руках и капли воды на розовых сосках, которых так и хотелось коснуться языком.
Я шумно втянул в себя воздух и закрыл глаза.
Член болезненно заныл от нахлынувших воспоминаний. Она была настолько чувственная и узкая там внутри, что когда я вошел в нее едва не кончил.
О, теперь я наверняка продолжу с ней играть…
Ее невинность дико возбуждала, а нежность и хрупкость тела, напрочь срывало голову.
Ненавидит она меня или нет, не имеет значения.
Она уже моя, а вскоре и вся империя.
Я запрокинул голову назад и самодовольно улыбнулся.
Осталось лишь дождаться, когда она проснется и все мне расскажет, а если откажется…
… я заставлю ее это сделать с превеликим удовольствием!
И с этими мыслями опустился в кресло напротив кровати, уже предвкушая момент.
8.
Я открыла глаза, потерянно вглядываясь в потолок своей спальни.
Что произошло?
Приглушенная тянущая боль отозвалась внизу живота, и я почувствовала усталость в каждой клеточке моего тела.
— Это был сон? — я осторожно приподнялась на подушках и убрала в сторону край одеяла, обнаружив себя полностью голой.
Святые маги!
— Это была реальность, — раздался суровый бархатный голос, заставив меня испуганно прикрыться одеялом.
Габриэль Мейз вальяжно сидел напротив в одних темных брюках с расстёгнутой ширинкой, за которой скрывалось нечто внушительное, и внимательно смотрел на меня.
— Как себя чувствуешь? — хмуро поинтересовался он, и я мгновенно отвернулась, чтобы не смотреть на его напряженные мышцы груди и пресса.
— Хорошо, — соврала, а затем закрыла глаза, досадливо прикусив губу.
То, что произошло между нами должно остаться в тайне.
Я воспользовалась им, избавившись от бремени, что возложил на меня отец, но и Мейз преследовал свою цель.
Воспоминания о случившемся свело мышцы живота, и я поджала колени к груди, пытаясь унять ощущения.
— Маленькая лгунья, — укоризненно произнес он, а затем поднялся с кресла и стал угрожающе приближаться, ступая босыми ногами по деревянному полу.