– Доложить по самолету.
– Высота шестьдесят, скорость двести девяносто, курс сто семьдесят.
– Мы в секторе два, сектор свободен.
– Все системы стабильны.
– Новый курс двести десять, механизацию убрать, приступить к набору высоты до эшелона пять – два нуля.
– Есть!
Примерно через десять с небольшим минут залитый дождем, идущий вслепую самолет пробил верхнюю границу облачности и оказался совсем в другом, почти призрачном мире. В небе ослепительно, каким-то нереально-фиолетовым светом светило солнце, белые груды облаков скрывали землю – и самолет парил над облаками один на всю вселенную.
– Борт, это группа запуска. Мы готовы.
– Приступайте. Передаю командование.
– Командир группы запуска командование принял. Курс, скорость без изменений.
– Принято.
Запуск тяжелого беспилотного бомбардировщика с борта летающего космодрома – задача не из простых. До этого они запускали многоразовые космические корабли, но у них был собственный разгонный блок, и вся их задача была – уйти в нужный момент ниже. Здесь же первым делом требовалось запустить двигатели беспилотного стратега, добиться нужной тяги – и только потом начать процедуру расстыковки. Причем резкий маневр самолета-носителя неминуемо привел бы к катастрофе. Дело в том, что, когда самолет-разгонщик резко уходит вниз, – воздушный поток тоже срывается вниз, и стартовавшему аппарату «не хватает воздуха», он проваливается. Какое-то время – недолгое, но это смертельно опасно – разгонщик и аппарат летят почти параллельно, и только потом они начинают отходить друг от друга.
То, что находилось в обширном брюхе самолета-разгонщика, больше всего напоминало центр управления полетами космических аппаратов, только в миниатюре. Четыре поста управления с большим экраном и с собственным экраном у каждого поста. Четыре резервных поста. Станция разведки и наведения. Этот самолет виделся не только как разгонщик, но и как прообраз «дирижера» – так должен был называться самолет, управляющий (дирижирующий) самыми разными средствами защиты и нападения, как пилотируемыми, так и беспилотными, опознающий цели и выдающий решения для стрельбы, обменивающийся данными со спутниками и штабами – и все с расстояния от тысячи километров и больше.
Сейчас группа запуска занималась самым сложным процессом – подготовкой к запуску беспилотного стратегического бомбардировщика, который самолет-разгонщик поднял пока что на высоту пять тысяч метров.
– Прошу эшелон десять – два нуля, по готовности доложить.
– Есть.
Эшелон десять – два нуля, десять тысяч метров – стартовый эшелон для бомбардировщика и почти предельный – для разгонщика. Самолет все-таки тяжелый.
– Внимание, начинаем процедуру один! Объявляю контроль функционирования!
В бомбардировщике не было ни единой живой души, но контроль чем-то походил на контроль функционирования подводной лодки. Каждый оператор отвечал за свой участок.
На экране перед одним из операторов таблица пропала, вместо нее появилось изображение. Вся «спина» самолета-разгонщика была покрыта теплоизолирующей плиткой, для того чтобы работающие двигатели бомбардировщика не повредили самолет.
Изображение двинулось вправо. Потом влево. Стали видны плывущие в нескольких тысячах метров под самолетом облака. Потом на экране появилась сетка – сложная система прицеливания, способная увидеть и выделить одиночную цель с расстояния в несколько десятков километров. Там же, на экране, выделялись неприоритетные цели, краткое состояние систем самолета, положение самолета относительно земной поверхности. Оператор несколько раз сменил условия, чтобы проверить работоспособность системы.
– Наведение, ориентация – норма.
Стронулись с места, отклонились сначала вниз, потом вверх закрылки, что вызвало тряску самолета-разгонщика.
– Управление – норма.
В глубине самолета, в обширных бомбовых отсеках, одна за другой загорелись четыре зеленые лампочки – система протестировала подвешенное вооружение.
– Вооружение – норма.
– Наведение, ориентация, вооружение – норма. Приступить к запуску двигателей. Борт, приступаем к запуску двигателей.
Беспилотный бомбардировщик летал на четырех больших турбореактивных двигателях, лицензия на которые была закуплена у фирмы «Гуго Юнгерс ГмбХ», одного из основных мировых авторитетов в области тяжелобомбардировочной авиации. Дело было в том, что двигателями Юнкерса из-за унификации воспользовались Хортены, на основе конструкции которых строился этот бомбардировщик. При его создании и так решалось слишком много сложных конструкторско-технологических задач, чтобы добавлять к ним еще и постройку нового турбореактивного двигателя и вписывание его в планер самолета, спроектированный под другой двигатель. Разница заключалась лишь в том, что на земле двигатель запускался с подачей сжатого воздуха, здесь же следовало просто открыть заслонки – и набегающий поток воздуха сам раскрутит лопатки турбин. Нужно только уловить момент, когда частота вращения достигнет необходимого значения.