— Ты жаловалась на болезнь почек, почтенная, — обратился мой отец к Мелисенте, искусно разыгрывая лекаря.
— Да, — поспешно отозвалась она. — Ты из Дамаска?
Вместо ответа мой отец наклонил голову. Королева опрометчиво заговорила было с ним о своих планах, но мой отец перебил ее мягко и вместе с тем непреклонно:
— Сперва — о твоих недугах, почтенная.
И отослал ученика собирать целебные травы. Мелисента же скрытно отправила Агнес к госпитальерам, дабы та на всякий случай взяла у них противоядие. Оставшись таким образом наедине они заговорили наконец о том, что беспокоило обоих.
— Насколько я понял, — сказал мой отец, — твоего сына исцелили христиане, и теперь ты опасаешься, как бы он не занял твое место.
Королева подтвердила, что это правда.
Мой отец с интересом рассматривал ее.
— И как же ты предполагаешь нейтрализовать Балдуина?
— Я отдам его тебе. Сделай из него мусульманина. Но только так, чтобы я могла в этом убедиться.
В глазах моего отца мелькнули искры: он и сам был непрочь заполучить Иерусалим, а в лице Балдуина-мусульманина получал великолепный козырь. Поспешно опустив веки, мой отец молвил с усмешкой:
— Ты во всем убедишься. Что еще тревожит тебя? Расскажи мне, если хочешь.
— Тевтоны! — выпалила королева. — Я совершенно им не доверяю. Они хотят войны с Востоком. Они и твои враги тоже.
Мой отец призадумался.
— А госпитальеры? — спросил он.
— Они отдали себя делу милосердия и слегка в этом переусердствовали, мне кажется. В их госпитале есть даже отделение для неверных.
Мой отец хмыкнул.
— Что же ты предлагаешь мне? — спросил он.
— Я могу выманить тевтонов из крепости, а ты ударь им в спину, — азартно проговорила Мелисента.
У моего отца имелись несколько иные планы, о чем он, естественно, говорить не стал. Его забавляла Мелисента с ее властолюбием и чудовищной беспринципностью.
— Я посмотрю, что можно сделать, — кратко ответил он.
Они с королевой обменялись улыбками.
— Ты нашла своего сына?
— Да.
— Он действительно болен?
— У него была проказа.
— Я жду тебя с твоим сыном у себя в Дамаске. У него остались нераскаянные грехи, так что проказа может вернуться. Помни: сегодня вечером в Дамаске!
— Сейчас я прилагаю все усилия для того, чтобы найти его и захватить в свою власть.
Агнес принесла противоядие и украдкой показала его королеве, но та велела ей успокоиться и, взяв из рук моего отца лекарства, выпила их без колебаний.
— Если возникнут осложнения, присылай за мной в Дамаск, — сказал на прощание мой отец.
Проводив лекаря, Мелисента вздохнула спокойнее.
— Ты знаешь, Агнес, в чем ужас моего положения? — обратилась она к своей доверенной девице.
— Нет, ваше величество.
— В том, что я полностью завишу от множества дополнительных обстоятельств, которые совершенно не зависят от меня. Проклятье! Чем выше судьба заносит человека, тем больше он — игрушка в руках слепого случая. Я чувствую себя совершенно беззащитной.
— Глядя на вас, этого никак не скажешь, ваше величество, — ответила Агнес.
24. О том, как Агнес де Вуазен и Райан ап Гвиттерин нашли Балдуина
— После того, как отец мой удалился, Мелисента вновь обратилась к Райану и Агнес с приказом разыскать Балдуина и пленить его, по возможности тайно. Убивать же его королева велела в самом крайнем случае.
И вот, пока Агнес убирала свои роскошные волосы под берет Райана, ее величеству доложили, что трубадур Джауфре Рюдель де Блая из Прованса просит аудиенции у королевы Иерусалимской. Не отыскав пристойной причины отказать, Мелисента велела пустить трубадура. Между тем Агнес поспешно переоделась мальчиком.
Джауфре вошел, печальный и красивый, как всегда. Со сдержанным почтением приложился к руке ее величества, после чего уселся в изящной позе и принялся вздыхать.
— Вообразите себе, ваше величество, — заговорил он неторопливо, — я нашел ее.
— Кого?
— Графиню Триполитанскую!
Заглянув в зал, Агнес делала королеве таинственные знаки.
— Ступайте, дитя, — молвила королева, — да будут все грехи на мне одной. Делайте, что вам велено.
Агнес убежала.
Джауфре, терпеливо дождавшийся конца этого малопонятного диалога, подхватил нить разговора точно на том месте, где вынужден был обронить ее.
— Она находится при дворе графа Тулузского.
— Кто?
— Графиня Триполитанская!
Дав себе наконец труд вникнуть в тему беседы, Мелисента фальшиво улыбнулась.
— Так вы, должно быть, счастливы, мой друг?
— Увы! — Он развел руками. — Теперь, когда я обрел ее, я еще дальше от цели, чем прежде. Как объясниться с нею? Все мои стихи никуда не годятся, ведь я посвящал их Принцессе Грезе, которая находится столь далеко от меня. Она — графиня Триполитанская! А кто я? Бедный рыцарь!
— Напишите новые стихи, — подсказала королева, прислушиваясь, не несут ли ей вести о Балдуине.
— Ничего иного мне не остается.
— Я от души желаю вам счастья, — намекнула Мелисента на свое желание избавиться от куртуазного гостя.
С присущей ему чуткостью безупречный рыцарь раскланялся и вышел.
И вовремя!
Вихрем пронеслась по анфиладам дворца Агнес. Сорвав на бегу берет, она крикнула королеве:
— Убит!
И скрылась в гардеробной, дабы поскорей переодеться.
Вот как случилось, что Агнес и Райан убили Балдуина.
По приказу королевы, шут и придворная дама направились в Алеппо. Они шли таясь, ибо опасались встретить сарацинов, которым Мелисента обещала подарить свою фрейлину. Однако вскоре они увидели на дороге торжественную процессию, направлявшуюся в Иерусалим. Впереди ступали двое несторианских монахов из обители святого источника в Алеппо, следом — дева Евангелина в белых одеждах. Она вела исцеленного юношу. Замыкали шествие шумно гомонящие «мамочки», которые требовали, чтобы им немедленно вернули «их мальчика».
Райан замешкался, но Агнес не растерялась.
— Быстро, — прошипела она, — вливаемся в процессию, подбираемся к Балдуину и…
В глазах Райана застыла неуверенность. Схватив шута за руку, Агнес потащила его на дорогу и подтолкнула. Вот уже показалась из-за поворота дороги белая громада Иерусалимского храма… Еще несколько шагов — и будет поздно.
С внезапно вспыхнувшей безумной решимостью Райан метнулся вперед и ударил Балдуина ножом под левую лопатку. Изо рта юноши вытекла кровь; он повалился на бок, запятнав белые одежды Евангелины. С воплем гнева и боли женщины из гулящего гарема полоснули Райана по горлу. Умирая, тот, как ему было заранее велено находчивой Мелисентой, проклял королеву Матильду Английскую. Ибо убивая собственного сына, Мелисента преследовала две цели: избавиться от соперника и скомпрометировать Плантагенетов.
Все произошло слишком быстро и неожиданно. Все обступили Балдуина, ужасаясь его безвременной гибели, наступившей как раз в тот миг, когда ему предстояло обнять вновь обретенную мать. Ловкую же Агнес де Вуазен никто не заметил, и та сумела скрыться.