Выбрать главу

Нику слышал, как за тетей Ниной захлопнулась дверь и как девушка из, как уже стало понятно, компании «Молдова-газ», не дождавшись ответа от Чеботарей, засеменила по лестнице вниз. По другому и быть не могло: вначале она прокатилась на лифте до девятого этажа, там же и был дан старт ее инспекции. Теперь, увлеченный захватывающей, хотя и не вполне ясной идеей, Нику понял, что нужно торопиться. В запасе у него оставалось два нижних этажа.

Он осторожно потянул на себя дверь и бесшумно отодвинул защелку. В коридоре вынул ключ из кармана – воспользоваться одному ему известным секретом. Плавно затолкнув язычок замка сбоку, он вставил длиннющий ключ в узкую замочную скважину и, притворив дверь, начал медленно вытягивать ключ обратно. Защелка все равно звякнула, но Нику не стал паниковать. Внизу слышались мерные голоса: кажется, девушка из газовой конторы уже общалась с соседями с первого этажа.

Оставшись неуслышанным, Нику также бесшумно переместился на пролет ниже и присел перед лестничным окном. Голоса внизу стихли и через несколько мгновений он увидел причину наступившей тишины. Проверяющая – с высоты второго с половиной этажа она выглядела ниже и плотнее, чем через щель глазка, – вышла из подъезда во двор. Больше медлить было нельзя.

Во дворе Нику первым делом потерял девушку из виду и присел на первую же подвернувшуюся скамейку. Он совсем не расстроился. Выход из огромного двора, шириной в полторы проезжих полосы и два узких тротуара, очерченный торцами двух девятиэтажок напротив, лучше всего просматривался как раз у входа в подъезд, где жил Нику. Покинуть двор, даже бегом, девушка за четверть минуты, которые у Нику занял спуск с площадки между вторым и третьим этажом, все равно не успевала. Значит, рассудил он, она все еще здесь, во втором или четвертом подъезде.

На скамейке он распрямил спину и с удовольствием вдохнул в себя пропитанный липовым цветом воздух. Лето, напуганное июнем с его порывистыми ветрами и холодными ливнями, теперь наверстывало упущенное и уже вовсю дарило тепло резвившимися на площадке детям. Время отпусков, вспомнил Нику и погрустнел. Когда-то лето было для него горячим сезоном, что для квартирного вора равносильно отсутствию какой-либо перспективы поваляться на пляже. За три летних месяца он обеспечивал себе благополучие до конца года, а еще – целый сентябрь на побережье в Одессе, где на собственной шкуре применял метод постепенного закаливания: от бархатных двадцати двух градусов морской воды в первых числах осени до стоических плюс шестнадцати к концу месяца. Теперь даже летом не приходилось перетруждаться, а отдых на море ему не светил даже в прохладном сентябре.

Он не считал себя старым – через год разменяет пятый десяток, – но чувствовал, что все безнадежней отстает, и кроме постоянного угнетения это приносило куда более заметную финансовую неудовлетворенность. Нику понятия не имел, куда податься, при том что он, воспитанник кишиневского детского дома, стал взрослым, так и не перестав быть ребенком. Да и в тюрьму он попал совсем мальчишкой, в двадцать один год, имея за спиной три года стажа домушником и около тридцати обчищенных квартир, при том, что следствию удалось доказать его причастность лишь к двум кражам. Он вспоминал себя того, наглого и побитого жизнью ребенка и видел себя сегодняшнего, зацикленного как маленькая девочка на детской горке. Вот она карабкается по лестнице на горку, запинается о последнюю ступеньку и растягивается на верхней площадке. С ревом тянется к издерганной матери, вздрагивает в ее объятиях, успокаивается и с веселым визгом съезжает вниз, чтобы оказаться у подножия горки, на верхней площадке которой она вновь устроит плач и вой.

Нику тоже бегал по кругу, много лет подряд, и спотыкался в одних и тех же местах. Он сидел на скамейке, рассеянно смотрел на детей и пытался понять, кто она, эта девушка из глазка – спасение или очередная уловка водящей его за нос и по замкнутому кругу судьбы?

Вот, кстати и она – выходит и действительно из четвертого подъезда. Поднявшись, Нику отпустил девушку от себя шагов на двадцать и вышел за ней на улицу Доги. Дошел до перекрестка с улицей Владимиреску, трусцой пересек пешеходный переход и когда понял, что девушка вот-вот запрыгнет в троллейбус, побежал по-настоящему.