— Говорю тебе, не надо было здесь идти.
— Откуда мне знать, что это произойдет?
— С тобой так всегда. Ты вечно не знаешь. Попросту не думаешь.
— Я не думаю? А кто сказал, что лучше на такси?
— И где, по-твоему, в это время можно такси добыть?
Он перебил их ссору громовым ревом — с дополнительной пользой: так его голос восстановился до нужного тембра. Почти минуту он угрожающе пялился на пару — и выдал огненный залп из ноздрей. Они пали навзничь, удовлетворительно вопя.
— Так, раз уж я завладел вашим вниманием, — сказал он твердо, — может, перейдем к делу?
— Чего тебе надо? — спросила женская часть пары. — Денег? Вот, бери! — Полуживец достала кошелек и бросила на тротуар.
— Я хочу то, что по праву мое.
Его посетила соблазнительная и захватывающая мысль: может, это вообще конец ожидания! Видение показало ему ключ, объятый пламенем, и достаточно лишь коснуться этих бессчастных полуживцов, чтобы их плоть поглотил огонь его собственного тела. Может, события действительно развиваются так, как он желал? Будь у него в груди сердце, оно бы забилось быстрее.
— Я требую ключ от Великих врат! — вскричал он.
— Слушайте, — спокойно сказала мужская особь. — Если б он у нас был, мы бы его отдали. Но его у нас, очевидно, нет, поэтому давайте мы все пойдем по своим делам и забудем…
— Молчать! — заревел он.
Он потянулся вниз и обвил пальцами талию этого существа. Существо заегозило и закричало — одежда тут же занялась пламенем. Кожа продержалась чуть дольше, но все же начала гореть как полагается. Он оглядел шею существа, а пламя тем временем добралось ему до головы. Это ходячий мертвец, несомненно, однако не из его хозяйства — девятизначный номер означал Центральное хранилище. Держал он существо крепко — и ждал. Оно продолжило гореть, извиваться и орать. Руки занялись, ладони, и вскоре все тело поглотил огонь. Кожа, разжижившись, стала красной, а потом и черной. Чуть погодя существо перестало сопротивляться и просто чадило. Запах очень приятный. Напомнил о доме… Но от ключа и следа не было, и он наконец бросил обугленные останки на землю.
— Приношу извинения, — сказал он. — Меня опять дезинформировали.
И принялся за женскую особь.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Центральное хранилище
Наутро я проснулся, чувствуя себя больным. Что не необычно. Мне скверно от вида рассвета, наваливающегося на шторы снаружи, — перспектива еще одного дня, когда придется вновь прятаться среди живущих, ужасает, и сил чувствовать иначе у меня нет. Но этим утром все иначе: мне было тошно оттого, что я приму предложение Смерти. Как отказать? Так жить я больше не хотел и схватился бы за любую протянутую руку, обещавшую вытащить меня на свободу.
Я загримировался, оделся и отправился в ресторан. Стояло солнечное зимнее утро, по временам налетали ледяные порывы ветра. Всюду вокруг меня живцы тоже шли на работу. Головы склонены против внезапного ветра, тела укрыты толстыми пальто, лица — шарфами. Все слишком заняты, не до меня им.
Впервые за много лет я почувствовал с ними связь. Вспомнил позыв проснуться вовремя, желание прилично одеться, стремление к удовлетворительной работе, жажду делать что-то значимое, надежду на финансовое вознаграждение, нужду хвалить и получать похвалы, обожать и быть обожаемым, хотеть что-то для себя. Вспомнил и усталость утр, и усталость вечеров, когда все тело свинцово, немоту позади глаз — и сердце, как камень на дне глубокого узкого колодца. На один яркий миг я вспомнил, каково это — быть мной, наполненным жизнью и всеми ее противоречивыми чувствами, логикой и мнениями.
И пришлось остановиться, склонить колени на тротуаре и ждать, пока бремя облегчится.
В ресторан я прибыл задолго до начала моей смены. Вопрос, чего я ищу, продолжил донимать мой мозг. Вопрос этот занимал меня до полной рассеянности. Я попытался натянуть форму — не удалось: ноги сунул в рукава, а обе руки — в одну штанину; когда не смог найти дыру, куда деть голову, понял, в чем дело, и попытался заново. На сей раз форма села, похоже, как надо, однако я удостоверился в этом, глянув в зеркало в раздевалке. Увидел высокое, бледное существо в желтом комбинезоне. Кожа серо-белая, губы тонкие, бескровные, уши оттопырены по сторонам головы маленькими радарами. Тринадцатизначный номер, почти полностью скрытый гримом, отпечатан на левой стороне шеи.