— Пока нет.
— Какая жалость.
Я упер взгляд в ковер.
— Я…
— Да-да.
— Я существую. Ничего не говорю, ничего не делаю, ничего не ценю. И ничто не значит для меня ничего.
Он сочувственно улыбнулся.
— У меня предложение. Ваша задача в ближайшие три ночи — помогать Гладу, Раздору и мне с сопровождением наших мертвых друзей к их последнему месту упокоения. Техническое название — Воссоединение, подробности вас сейчас не должны волновать. В любом случае нам нужна ваша помощь. Когда трупы осознают, что их ждет, они склонны нервничать. Некоторые даже пытались удрать — и, поверьте, это ни им, ни нам не на пользу. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Я разрешу вам разговаривать с тремя из этих трупцов еженощно. Можете начать с вопроса к ним, из-за чего стоило жить их жизнь, — ответы, вероятно, помогут вам найти то, чего вам не хватает в вашей.
Смерть сопроводил меня к себе в кабинет. Иероним уже был там, тыкал какого-то мертвеца в грудь. Там болталось с полдесятка таких, среди них — довольно скорбная голова без туловища, лежавшая на конторском шкафу. Все на разных стадиях разложения, попахивало могилой. Меня обдало меланхолией.
— Что это? — спросил Смерть.
— В смысле?
— Я просил восемь.
— Тут столько и… — Иероним осекся и взялся пересчитывать тела. Помогая себе губами, пальцами и кивками, он добрался до шести. — Ой… Хотите, еще приведу?
— Думаю, это наилучшее решение.
Помощник расстроенно удалился.
Смерть обернулся ко мне и добавил:
— Вы не против сходить с ним? Мне нужно подготовиться в путь. — Он положил ладонь мне на плечо. — Не говорите, что я вас послал, но, пожалуйста, убедитесь, что он выбрал два тела… С устным счетом у него непросто.
Выйдя, я понял, что понятия не имею, куда Иероним ушел. Меня охватила мимолетная паника. Я протиснулся сквозь толпу мертвецов и добрался до пересечения с коридором, ведшим в комнату Смерти. На стену там опиралось тело, похожее на низенький ширококостный кусок разделанного мяса. Я вспомнил, что вчера помог ему встать — после того как Иероним нечаянно его уронил. Когда я проходил мимо, он издал мучительный стон, сжал сгнившие пальцы в кулак и сбил меня с ног.
Иероним поднял меня.
— Некоторые трупцы злее прочих, — сказал он. Пнул труп в обширную голень. — Вы не меня ищете?
— Вас.
— Чего вам надо?
— Мне велели вас сопроводить.
— Всегда надо делать, что говорят.
Я отправился за ним по переходу к коридору с дверями. Семь ночей моего срока подмастерьем я провел в комнате напротив Смерти. Никакой привязанности к ней я не ощущал — и никакого позыва постучать и войти. Я едва помнил, как она была обставлена. Кактус. Синяя стеклянная статуэтка в виде лебедя. Сколько-то книг в ящике письменного стола. Образы без смысла.
Иероним привел меня к черному ходу — к деревянной двери с витражным стеклом в узорах улыбчивых черепов. Она вела к короткому лестничному пролету и в длинный заросший сад. Я ощутил себя ненастоящим. Будто я — сон, пригрезившийся себе самому давным-давно. Песенка моя последняя уже взвыта во тьме. Может, упаду и расколю себе череп, а может, найду, что искал все эти годы, а может, переберусь через садовую стену и буду бежать по лугу, пока пылающий воздух не выжжет мне легкие.
Иероним медленно брел по дорожке, я шел за ним. Наконец мы оказались у спуска в погреб, и я вспомнил…
…Лежу на спине, глаза распахнуты. Рептильная вонь смешивается с запахом крови у меня в ноздрях. Моей крови. Я ощущаю ее влажное тепло у себя под пальцами, отслеживаю ее до ран у меня на груди, позволяю пальцам ощупать границы разрывов. Кровь уже свертывается, тело мое холодно. Чувствую, что меня обманули. Я умер слишком молодым.
Торс и голова непокрыты, но ниже пояса я одет. Поднимаю голову, растерянно смотрю на свои рваные брюки и грязные ботинки. Жизнь внезапно кажется нелепой, начало ее — фарс, содержимое несуразно, завершение бессмысленно. Любые желания, какие были у меня за всю жизнь, любые сомнения, что душили меня, любая логика, что засоряла мне мозг, все грубые животные движения тела и тонкие трепеты души — все это привело меня сюда, в этот миг. Будь в глотке у меня вдох, я бы расхохотался.