Когда капля крови касалась мутно белой шляпки, она, как бы, впитывала её, становясь насыщенно алой. И я спокойно превращалась в владелицу или владельца первоначальной капли. И никто не мог меня раскусить. Сколько тайных экспериментов я совершала в детстве. Я становилась и старшим братом, и соседской девчонкой, и кем только не была. Кольцо помогало полностью копировать чужого человека. Его ауру, повадки, отношение, мне становились подвластны его недавние мысли, чувства.
Так, под чужой личиной, я впервые поцеловала постороннего мне человека. Хотя нет, это он поцеловал меня, точнее ту, кем я стала.
Для меня кольцо оказалось превосходной находкой. С помощью него я спокойно выходила из дома, гуляла по оживлённым улочкам, посещала мероприятия, вечеринки. Знакомилась с людьми, узнавала их. И завидовала. Завидовала владельцам капель крови, завидовала тому, что со мной настоящей так никто не будет разговаривать.
И от этого в моей душе поселялась ещё большая злость на всех вокруг.
И сейчас этому пришедшему человеку нужно от нашей семьи только кольцо. Хм … боюсь его разочаровать в этом. Кольцом могла пользоваться только я. Я поделилась его возможностями со своим братом. И у него перевоплощение не получилось. Кольцо отказалось действовать.
Даред встал и, неожиданно для меня, плюхнулся на колени. С заламыванием рук он начал стонать и поскуливать. Неприятное зрелище. Никогда не любила унижение других. В идеально вычищенной одежде он чуть ли не валялся на потёртом полу. Он скороговоркой начал перечислять все те богатства, которыми он может одарить нашу семью, лишь бы отдали кольцо. Я слышала всхлипывания и прошение о милости. Но мой отец стоял неприступной стеной. Дедушка, в свою очередь, безразлично вычищал свои ногти. Я же задумалась.
— Даред, я действительно не могу помочь тебе в твоей просьбе. Встань. Не унижай себя. Это всё равно никак не повлияет на моё решение. — Отец беспристрастно взирал на человека у своих ног. Он завёл руки за спину и ждал, когда гость встанет и уйдёт.
Валявшийся на полу неуклюже поднялся. Я видела его заплаканное лицо. Моя душа разрывалась от жалости. Я могла лишь представить, что испытывает этот человек. Единственную дочь отправить на отбор к королю Чёрных драконов, будто смертный приговор ей подписать.
— Я понял, — у Дареда заблестели глаза, я видела, как его осенила какая-то мысль. — Милдред, — обратился он к моему отцу, — неужели ты действительно поверил той старухе, которая напророчила тебе всяких небылиц? Этой нищенке? Да это бред чистой воды, — с жаром шептал Даред, — я предлагаю тебе вернуться к старым друзьям, к старой жизни. Если ты не думаешь о себе, подумай о своих детях! Ты видишь во что ты превратил свою жизнь, — он многозначительно обвел убогую комнату пухлой рукой, — сейчас ты живёшь хуже, чем та нищенка. Но ведь она сказала тебе всего лишь…
— Тихо! — Отец вскричав не дал договорить гостю. — Не слова больше. И прошу тебя, покинь мой дом.
— Ладно, ладно, — гость успокаивающе потряс ладонями, — мне нужно лишь кольцо.
— Я, думаю, сумел донести до тебя своё решение, а теперь, — папа прошёл к входной двери, открыл её, впустив, холодный воздух и капли дождя в комнату, — уходи.
Гость не слова больше не вымолвив понуро направился к двери. Дедушка пристально следил как он уходит. За этот вечер он ещё ни разу не говорил, предоставив всю работу своему сыну.
В далеке я явно расслышала натужный кашель Даллы. Не секунды, не колеблясь я стремглав кинулась со второго этажа.
— Подождите, — на ходу выкрикивала я, мои босые ноги зашлёпали по выцветшей краске древесины, — я согласна.
Даред смотрел на меня с нескрываемой благодарностью, его припухшие глаза в очередной раз наполнились слезами, отец удивлённо вскинул брови. Я бы даже сказала в глубине его карих глаз я увидела испуг, страх, он явно не ожидал меня здесь увидеть. Не думал, что его старшая дочь — вот так вот будет подслушивать разговоры взрослых, и уж, тем более, вмешиваться. И не хотел, чтобы я слышала весь этот разговор. А всему виной непрекращающаяся гроза и сильный раскатистый гром.