– Дайте… дайте мне на него хотя бы посмотреть. – Хрипло попросила Хьюга, прикрыв глаза. Ирьёнин чуть вздрогнула и тут же выполнила просьбу женщины, так и не ставшей матерью. Сверток с младенцем оказался в руках брюнетки, которая осторожно сев, прижала мертвое тельце к себе, разглядывая его. Её ребенок. Её плоть и кровь. Плоть и кровь её любимого мужчины. Их ребенок… ушел из жизни, даже не сделав и глотка воздуха. Он никогда не сможет закричать, заплакать, засмеяться. Он никогда не скажет “мама”. Вроде бы успокоившаяся женщина заплакала вновь, надрывно завыв. Чертова деревня! Чертов клан! Чертов Девятихвостый! Как же Хироко Хьюга сейчас всех ненавидела! Проклинала, костерила, ругала! Её злость и отчаяния выплескивались на всех. На правых и неправых, виноватых и нет. Без разницы. Сердцем, которое так и не познает материнского счастья, завладела всепоглощающая ненависть…
Но яркий свет оборвал мысли двух женщин, находящихся в палате. Ребенок в кульке слабо засветился, а потом этот свет, режущий глаза, заполнил всю палату, не давая рассмотреть хоть что-нибудь, заставляя крепко зажмуриться и даже накрыть глаза руками, ведь даже сквозь сомкнутые веки этот яркий свет дарил боль. Но он исчез так же неожиданно, как и появился. Ирьёнин проморгалась, посмотрела на Хироко с ребенком и обомлела, не веря своим глазам. Слух потревожил громкий детский крик. Младенец, темный пушок волос которого стал пепельно-серым, громко кричал, энергично шевеля ручками и деря горло, активно доказывая всем, что жив… Только вот матери он уже был не нужен. В её душе что-то оборвалось, когда она увидела этот белый потусторонний свет.
Хироко* не оправдала своё имя и отказалась от ребенка, оставив на память лишь имя. Так в детском доме на территории клана Хьюга появилась малышка Ашшу*. С волосами, цвета пепла, родившаяся на нём же. И жизнь её была перечеркнута с рождения. Всё её счастье осталось там, в золе, что когда-то была милым двухэтажным домиком в центре Конохи. Там её отец погиб. Возможно, будь он жив, Ашшу и не отдали бы в детский дом…
О том таинственном свете, вернувшим малышку к жизни, не рассказывали ни ирьёнин, ни Хироко, которая сразу после того, как отдала дочку в приют, покончила с собой. Через некоторое время ирьёнин, принимавшая роды, умерла от паров неправильно сваренного яда, не успев выпить противоядие. Конечно, о смерти ирьёнина сироты Хьюга не знали и знать не могли, а вот о том, что у странной пепельноволосой девочки, в день рождения которой на деревню напал Девятихвостый и забрал жизнь её отца, мать покончила жизнь самоубийством и отказалась от неё – знали все. Старшие дети девочку избегали, иногда шепчась за её спиной. Младшие – повторяли за старшими. Но всё это было после, после того, как Ашшу из побочной ветви исполнилось три года и на день рождение ей преподнесли “величайший” подарок. Печать подчинения.
В тот день в приют клана пришли два человека из главной ветви, судя по их открытым лбам и отсутствию на них зеленого узора. Поговорив с воспитательницей, они забрали некоторых детей, достигнувших определенного возраста. Среди них была и Ашшу: молчаливая пепельноволосая малышка, которая никогда не доставляла никому проблем. И плакала, и смеялась она беззвучно, чаще бесстрастно наблюдая за окружающим миром.
Детей привели в особое помещение без окон и с единственной дверью. Их по одному отправляли за ширму, где была небольшая кушетка и столик, на котором расположилась мисочка с зеленой краской и тонкие кисти. Ашшу была последней в очереди. Дети быстро “получали” свои печати и немного бледные, но нормально себя чувствующие, отправлялись на выход из помещения. Очередь продвигалась так быстро, что не успел никто заскучать (а этого, стоит сказать, дети и не могли сделать, волнуясь и нервничая), как на кушетке уже лежала последняя из сегодняшней “партии”: серые волосы, собранные в низкий хвост, неактивный бьякуган, равнодушно изучающий потолок помещения. Старый мастер печатей окунул кисточку в зеленую краску, начав выводить привычный для него рисунок.
– Служи клану верой и правдой, защищай главную ветвь, да будет славной и прекрасной жизнь твоя, дитя. – Пробормотал старик, активируя печать. И тут что-то пошло не так. Засветившаяся зеленоватым светом печать на лбу малышки заставила её беззвучно закричать, выгнувшись дугой. Из глаз девочки брызнули слезы. Взгляд активировавшегося бьякугана до сих пор был направлен в потолок, но смотрел как будто сквозь него. Взволнованный старик обеспокоенно смотрел на плачущую малышку, не зная что и делать. А тем временем она продолжала корчиться от боли на кушетке, не в силах прикоснуться к глазам, которые словно горели для неё. Ашшу что-то шипела сквозь слёзы и всхлипы. Что-то, что мастер печатей не мог разобрать. Возможно, она уже бредила от боли… Резко все кончилось. Малышка устало растянулась на кушетке, все ещё не в силах закрыть глаза. Вздувшиеся вены вокруг них расслабились. Девочка шумно выдохнула, борясь с дрожью и утихающими всхлипами. Её глаза больше не отливали сиреневым цветом, как у всех Хьюг. Нет, они стали тусклыми и серыми, точно два матовых и дымчатых камня. Старик осторожно потрепал девочку за плечо. Взгляд серых глаз был обращен к нему…
– Ты в порядке? – Малышка с трудом кивнула, прикоснувшись к печати на своём лбу. Мастер перевел дух, облегченно вздохнув. – Тогда иди. Подойдешь к вашему сопровождающему и скажешь, что я послал тебя к ирьенину. Поняла? – Пепельноволосая снова кивнула и, резво вскочив с кушетки, мгновенно убежала к выходу, не желая оставаться в этой комнате больше и минуты.
Всю группу детей довели до приюта. Никто у Ашшу не интересовался о том, почему её глаза стали дымчато-серыми, а она и не спешила рассказывать, молчаливо вернувшись вместе со всеми. После обеда дети разбрелись кто куда, а малышка отправилась в свою комнату, которую делила ещё с тремя девочками, и легла спать…
***
Высокая светловолосая женщина устало откинула волосы за спину, с яростью в янтарных глазах посмотрев на своего противника. Молодого и мускулистого парня в оборванном плаще, с отросшими грязными волосами и совершенно безумным выражением лица. Андромеда была магом на королевской службе и сегодня, вместе с небольшим отрядом магов, была отправлена к границам страны с помощью магической установки перемещения. По прибытию их уже ждала небольшая армия нежити и где-то спрятавшийся некромант, оказавшийся дикарем из варварских племен, продолжающих осаждать границы королевства с незапамятных времен. И именно с ним в одиночку теперь сражалась Андромеда, которой повезло больше, чем её товарищам.
То ли это её феноменальное везение, то ли опыт многочисленных схваток. Как бы там ни было, а сейчас это всё уже не имеет значения хотя бы потому что Андромеда выдыхалась. Против некроманта-недоучки она сражалась уже достаточно долго, намного дольше, чем против его армии нежити, но у дикаря была сила. Много силы. И, пусть использовать он её практически не умел, за счет этой силы он и выезжал, в то время как Андромеда уже почти опустошила свой резерв.
Это был её последний удар, насквозь пропитанный отчаянием и безысходностью. Она уже знала, что не выживет. Не потому что сильно ранена или потому что противник её бы точно добил. Нет. Она достаточно прожила, как маг Короны и на это недвусмысленно ей намекнуло проклятие Смерти, активизировавшиеся именно в середине битвы. Черные узоры тянулись по всему её телу, точно татуировка. Только слишком яркая и больно живая, даже шевелящаяся татуировка. Раз вечная леди зовет на тот свет, то отказаться от приглашения уже нельзя, но мальчишку-дикаря Андромеда решила забрать с собой. Хотя бы за тем, чтобы её товарищи, погибшие по вине некроманта, смогли за гранью набить ему морду. А для того чтобы покончить с сильным противником одним ударом, женщина решила воспользоваться заклинанием, которое было изобретено королевскими магами. Масштабное. Убийственное. “Последний свет” выпивал твою жизнь до дна и уничтожал твоё тело… вместе со всей органикой в радиусе двух-трех километров.
– До встречи в следующей жизни. – Ухмыльнувшись в лицо побледневшему варвару, который едва ли знал о том, что его ждет, но интуитивно чувствовал опасность, женщина активировала заклинание, вязь которого когда-то нанесла на свой браслет. Весь мир для них обратился в нестерпимый белый свет, выжигающий глаза. Ах да, минусом этого заклинания было ещё то, что использовавший его маг будет до последнего чувствовать, как этот свет выжигает его тело, нервные окончания, энерго-каналы, связанную с телом облочку ауры и магические каналы…