Очнулась женщина уже в новом теле. После первой встречи с вечной леди, к сожалению, не личной встречи, Андромеда привыкла к тому, что после окончания очередной жизни, она отправится покорять новый мир. И условия в новом мире будут зависеть от того, как много хорошего или плохого она совершила в прошлой жизни. Андромеда, а к этому имени за последние шестьдесят лет (в которые, как сильная ведьма, она выглядела лишь на сорок) она привыкла, помнила свою первую жизнь в немагическом мире, который неуклонно катился в пропасть. Первый мир был интересным, да… Но не настолько, как последующие. Сначала мир вне границ привычной солнечной системы, потом мир с эльфами, гномами и прочими магическим существами, следом ещё один магический мир, а потом ещё. И каждые миры кардинально отличались друг от друга. Только люди везде были одинаковыми. Абслютно идентичными в плане мотивов, поступков и инстинктов. Андромеда давно заметила, что чем меньше она убила, чем больше добра совершила, тем лучше последующая жизнь… А если вспомнить что будучи королевским магом Андромеда Хоул убила множество тварей и магов, то женщине было страшно представить мир, в котором ей придется обустраиваться. И существо, в котором она переродиться… Одно радовало и одновременно раздражало: смерть всегда сопутствовала Андромеде, убивая в момент вселения всех, кто находится рядом. Иногда, с отстроченным эффектом. И Анромеда частенько чувствовала себя виноватой за смерть тех, кто помог появиться ей на свет. Ужасно обидно было и то, что перерождаясь каждый раз, Андромеда так и не смогла вырасти в полной семье, оставаясь либо полной сиротой, либо воспитываясь лишь отцом. А всё из-за вечной леди, которая после перерождения, которому сопутствовали смерти живых существ, помогающих Андромеде появится на свет, незримой тенью сопровождала женщину по жизни, даруя ей определенные силы и способности. Только Смерть могла в любой момент сказать “стоп”, нанеся на тело своей игрушки смертельный узор, называемый самой женщиной проклятием Смерти. После появления этого узора жить оставалось не долго. И чем быстрее умрешь, тем меньше будешь страдать. Проклятие убивало медленно и болезненно, из-за чего Андромеде приходилось баловаться суицидом, пусть это тоже влияло на дальнейшее перерождение…
Первый год жизни Андромеде почти не запомнился. Только новое имя. Ашшу. Язык у местных оказался заковыристым, но Архимаг Королевства, Магистр магических наук, маг Короны, леди Магия и просто очень сильная ведьма (и всё это титулы из разных миров), не была бы собой, если бы не начала с упорством учить его. На второй год пребывания в новом мире в учении стала помогать магия, которую уже осознающая себя Ашшу, вполне способная хотя бы ползать, активно развивала в своём маленьком тельце. Её не удивило наличие странной магии в теле. Не удивило её и то, что она оказалась в приюте с детьми, что были очень похожи друг на друга глазами. И приглядывали за ними люди с такими же глазами: сиреневыми и без зрачков. А чему удивляться? Они – одна раса, наверное…
До трех лет Ашшу тренировалась в использовании магии тайком от взрослых и сверстников, иногда пытаясь разыгрывать из себя ребенка, чтобы морально отдохнуть и скинуть напряжение от постоянных тренировок. Баловалась истинным зрением, зависящим от магии, баловалась и теми глазками, что ей были доступны в новом теле. Она не знала, чем вызвана и обусловлена эта мутация, не знала что это и как этим пользуются другие, но активировать свои глаза она научилась чисто случайно. Просто, использовав истинное зрение, пустила к глазам больше магии и любовалась странным, но интересным результатом. Первые тревожные звоночки возникли в сознании, когда она услышала краем уха что-то про Бьякуган. Но Ашшу, не смотря на свой опыт, была слишком увлечена тренировками и могла послать весь мир далеко и надолго. Её приводило в детский восторг новое тело, которое обладало таким потенциалом, что Андромеда бы удавилась от зависти. Но леди Магия умерла и теперь есть Ашшу, потенциал которой даром не пропадет. И увлекшуюся игрушку Смерти, для которой попадание в ребенка даром не прошло, сказавшись на её целях и поведении, а как иначе объяснить неожиданное исчезновение привычной ей паранойи, совсем не волновал тот факт, что после дел прошлой жизни, жизнь в этом мире ей медом казаться не должна. Вспомнила же Ашшу об этом лишь тогда, когда сидела в небольшой комнатке и ждала своей очереди, чтобы быть заклейменной точно какой-то скот… “А ведь так хорошо всё начиналось.” - с грустью думала бывшая Архимаг королевства, тем не менее не отчаиваясь и надеясь, что со временем разберется с местной магией и от клейма избавится. Магистр магический наук она или нет?
И, конечно же, после того, как всё пошло не так, как думал старик, что “клеймил” юных Хьюг, Андромеда не собиралась идти к какому-то там ирьёнину. Приключившаяся беда с глазками её нисколько не трогала, ведь осмотр тела истинным зрением и парой невербальных медицинских заклинаний показали лишь то, что глаза… эволюционировали. Только об их возможностях женщина пока была ни слухом ни духом, а проверять их на практике не представлялось возможным, пока она на территории, где все обладают всевидящими глазками. Ей лучше пока не отсвечивать и вести себя так же, как она себя вела. Можно ещё, чтобы её не впутывали во что-либо опасное, обыграть всё так, что у неё “бракованный” Бьякуган. Или в таком случае её могут сдать на опыты? Ашшу задумалась над этим вопросом. Привычная паранойя вернулась, но надолго ли? Детское тело и гормоны организма действовали даже на Архимага Королества, в которое она никогда не вернется. Миры никогда не повторялись за все эти перерождения. Может нельзя переродиться в одном и том же мире, пока помнишь свои прошлые жизни?..
В конце концов, женщина пришла к тому, что с помощью ментальной магии заблокировала эмоции. Так никакие гормоны не могли оказать на её мышление влияние. Было, правда, у этого и побочные эффекты, но о них думать пока не хотелось. Потом, когда она восстановит жизненно необходимые навыки и сбежит с территории клана, найдет себе спокойное местечко и обустроится, как следует, она займется собой всерьез. А пока тренироваться, тренироваться и пудрить взрослым мозги, разыгрывая из себя чуть ли не дауна.
***
Уставшая девочка села, оперевшись спиной о стену. Теперь саднило не только щеку, но и костяшки пальцев, которые она разбила в кровь, тренируя удар на ни в чём неповинной стене этой подвальной камеры. Полумрак, неестественная тишина и сырость нисколько не пугали её, даже успокаивали, напоминая о лабораториях, в которых она трудилась в прошлых воплощениях. Пусть она была невеликого ума, пусть назвать её ученной было нельзя, но экспериментировать она любила. Правда, сначала находила адекватного напарника, способного её либо вовремя остановить, либо после неудачного эксперимента, проведенного под девизом: “А что если…”, собрать по кусочкам и если не вылечить, то хотя бы похоронить.
Усмехнувшись, Ашшу прикрыла глаза. Она не перестанет общаться и дружить с Узумаки Наруто. Хотя бы потому что будучи одержимым демоном, он оставался ребенком. Даже более того, он оставался жизнерадостным и дружелюбным ребенком, которого люди необоснованно ненавидели и сторонились. Что-то местные знали о Наруто такое, чего не знала Ашшу, но это нисколько не пугало её. Если одержимый ведет себя так, как ведет себя Наруто, то либо демон такой компанейский попался, либо сам одержимый настолько силен духовно, что демона в своем теле подавляет и использует, как бесконечную батарейку. Таких одержимых Леди Магия (какой пафосный титул! Никогда он ей не нравился) встречала лишь в двух мирах, и оба встреченных одержимых отличались от Наруто. Видимо, в этом немного отсталом, как показалось Ашшу, мирке хоть что-то более совершенно, чем в мирах, где она побывала ранее. Обидно было лишь то, что в силу возраста и физиологических особенностей, ведьма не могла сбежать с территории клана в шесть лет, как надеялась два года назад. Эта странная чакра… имея её в своем теле было безумно тяжело восстановить хотя бы частичку прежней магии! Хорошо, что хотя бы ментальной магии чакра практически не мешала, пусть эмоциональные блоки и приходилось частенько и кропотливо восстанавливать. Ох, этот безумный мир шиноби… Он ей немного нравился. Не то, чтобы она была мазохисткой или сложности, что вырисовывались на её пути, особенно радовали, но чем труднее достается победа, тем она слаще, разве нет?