Выйдя из дома, Михаил обошел вокруг и к своему удивлению нашел поленья дров под навесом. По ним было видно, что лежат они тут не первый год. Некоторые уже превратились в труху и рассыпались у него в руках, но кое-что набрать все же удалось. Натаскав дров и настругав топором щепок, разжег огонь в печи, и вскоре стало теплее. Разбитые окна в этой комнате удалось закрыть старыми холстинами, и сквозняк больше не беспокоил. Печь весело гудела, и Михаил подумал, что все не так уж и плохо. Переночует в этом заброшенном доме, а утром будет искать, как отсюда выбраться. Никто не будет строить дом в глухом лесу, обязательно должна быть хоть какая-то дорога. Иначе, как же хозяева сюда добирались? Судя по внешнему виду дома, хозяева были справные и деньги у них водились. А это значит, что лошади у них были, да и бричка тоже. А бричка по лесу не пройдет. Вытерев стол старыми тряпками, Михаил собрался ужинать. Снаружи уже стемнело, и выходить из дома на поиски приключений в ночной лес не хотелось. Поэтому, подперев входную дверь поленом, и поставив поперек прохода еще одну лавку, он успокоился. Если, не приведи господи, пожалует медведь, то шум будет очень сильный. А то, что мишки в этих местах есть, его предупредили. Хоть и маловероятно, чтобы медведь полез в дом, но… Кто его знает, топтыгина, что у него на уме…
Банка тушенки уже открыта и греется на печке. В железной кружке заваривается чай и его аромат плывет по старому дому. С удовольствием поужинав, Михаил сбросил сапоги и растянулся на широкой лавке, подложив под голову рюкзак. Заряженное ружье, на всякий случай, оставил рядом с собой. Печь, несмотря на свой древний возраст, грела очень хорошо. Приятное тепло разлилось по телу, усталость взяла свое, и вскоре Михаил задремал.
Ночью он несколько раз просыпался, ему казалось, что вокруг дома кто-то ходит. Впрочем, это было неудивительно. Зверья в этих краях хватало, тем более, дом давно заброшен и оно тут непуганое. Поэтому, вполне вероятно, что местные обитатели обходят свои владения и очень удивлены столь бесцеремонным вторжением на свою территорию. Но внутрь дома никто проникнуть не пытался, Михаил успокаивался и снова засыпал.
Когда он проснулся, уже рассвело, и свет пробивался сквозь щели в холстине, закрывавшей разбитые окна. Несмотря на то, что провел ночь на жесткой лавке, Михаил прекрасно выспался. Печь прогорела еще ночью, и утренний холодок забирался под куртку. Поднявшись, и надев сапоги, Михаил снял "шторы" с окон и солнечный свет хлынул в комнату. Глянул на часы – без четверти девять. Хорошо поспал, ничего не скажешь! Освободив входную дверь, вышел на скрипучее крыльцо и с удовольствием потянулся, вдохнув свежий утренний воздух. Тучи к утру рассеялись и новый солнечный день – 1 октября 1902 года вставал над Россией…
Перед уходом решил, что неплохо было бы перекусить. Снова разведя огонь в печи, заварил чай и нагрел банку тушенки. Вместе с краюхой черного хлеба пошло очень даже хорошо. А то, неизвестно, сколько еще придется бродить по лесу. Когда Михаил уже собирался покинуть так выручивший его дом, неожиданно снаружи донеслись детские голоса. Он очень обрадовался – здесь есть люди! Значит, можно будет с их помощью выбраться к цивилизации. Но неожиданно раздался детский крик, а потом рев. Бросив рюкзак, Михаил чисто машинально схватил ружье и бросился наружу. Выскочив на крыльцо, он остолбенел от ужаса. Метрах в тридцати от дома двое детей – мальчик и девочка пытались убежать от огромного медведя, который уже встал на задние лапы и надвигался на них. Девочка упала, очевидно, запутавшись в длинном платье, а мальчик пытался ее поднять. Расстояние между медведем и детьми неумолимо сокращалось. Повинуясь не разуму, а инстинкту, Михаил взвел курки на "тулке" и вскинул оружие. И только тут с ужасом вспомнил, что не перезарядил ружье! Пуля была только в левом стволе, а в правом – дробь на глухаря! Но перезаряжать некогда. Медведь был уже метрах в десяти от детей…
Поймав голову зверя на мушку, Михаил нажал на спуск, выстрелив дробовым патроном. Рисковать стрелять пулей – можно не попасть. Сейчас самое главное – отвлечь внимание атакующего хищника от детей. Михаил видел, как дробь хлестнула по морде зверя. Медведь взревел и повернулся в сторону неожиданно возникшей опасности. На то, что он испугается и убежит, Михаил особо не надеялся. В следующее мгновение страшная живая машина уничтожения бросилась на охотника…
Михаил стоял, приложив ружье к плечу. Вся надежда на то, что патрон в левом стволе не даст осечку. Перезаряжать ружье некогда. Когда до зверя осталось метров восемь, Михаил нажал на спуск. Грохнул выстрел и тяжелая пуля двенадцатого калибра, направленная прямо в грудь хищнику, остановила его и заставила упасть на задние лапы. Быстро открыв ружье, выбросил гильзы, вложил два пулевых патрона и еще двумя выстрелами пригвоздил зверя к земле. Только сейчас он почувствовал, как дрожат руки.
— Дяденька, дяденька, ты цел?
Михаил перевел взгляд с медведя на детей. Мальчик лет двенадцати, а девочка лет девяти-десяти. Смотрят на него с нескрываемым изумлением. Он перевел дух и снова, на всякий случай, перезарядил ружье пулями.
— Все хорошо, ребятки… А откуда вы взялись? Сами-то целы?
— Мы-то целы. А как увидели, что мишка прямо на тебя попер, здорово напугались. И зачем ты еще два раза стрелял? После такого выстрела он бы уже не встал.
— Испугался… Хотел, чтобы наверняка… Как вас зовут-то?
— Меня Федькой, а сеструху Аленкой. Дядя, а что ты тут делаешь? В эти края редко кто забирается.
— Да вот, пошел на охоту и заблудился в лесу. Набрел вечером на этот старый дом и переночевал в нем. Вы мне дорогу покажете, как отсюда выбраться?
— А что, покажем…
— Вот вы где, пострелята!!! Сколько раз говорил, чтобы не ходили тут одни!
Михаил обернулся на голос и увидел старика, вышедшего из леса и направлявшегося к ним.
Старик был седой, как лунь, но крепок телом и глаза пристально смотрели на Михаила, словно пытаясь проникнуть в его душу.
— Доброе утро, дедушка! Ваши детки?
— Мои, мои неслухи. Не хотят деда слушать, все по-своему норовят сделать. Зачем же, мил человек, косолапого завалил?
— Испугался, дедушка. Медведь на детишек напал. Вот я его первым выстрелом на себя отвлек, а потом вторым завалил. Правда, подстраховался, еще два раза выстрелил.
— Спасибо тебе за то, что детишек спас, воин Михаил. Скажи, что ты хочешь?
— Дедушка, да вы что, какой я воин?! Я же лицо сугубо штатское, к военным делам никак не относящееся. Если только не считать, что прапорщик военного времени. Да и любой на моем месте так бы поступил… Кстати, а откуда вы знаете, что меня Михаилом зовут?!
— А я многое знаю, воин. А то, что любой бы так поступил… Ой, не скажи… И то, что ты прапорщик военного времени, это тоже временно. Не за горами это военное время… Не ответил ты на мой вопрос. Что ты хочешь? Хочешь золото?
И старик вынул из кармана горсть золотых монет. В том, что это золото, Михаил не сомневался. из-за чего его даже покоробило.
— Дедушка, грех за такое деньги требовать. Лучше детишкам обновки купите, да сладостей. А то вон, что они у вас, как в летнюю жару бегают? Неужели, не мерзнут? Осень на дворе!
А мне лучше подскажите, как из леса выбраться. А то я, боюсь, опять заплутаю.
Старик заметно удивился, но золото спрятал. И глаза его смотрели уже совсем по-другому, с какой-то хитринкой.
— Странный ты человек, Михаил… Падки обычно люди на золото… Ну, да ладно… Из леса я тебя, конечно, выведу. Но и отпустить тебя просто так, за твое доброе дело, не могу. А ну, пострелята, думайте! Что вашему спасителю надобно?
— Деда, он же воин! Причем воин и на суше и на море. Дай ему защиту от врагов в бою! И даруй возвращение!