— Ты чего? — спросила Сюзанна, наблюдая за его бесцельными движениями.
— Надо в нашу долину переселяться — статус обязывает. Да, кстати, — и он рассказал о требовании императора к их форме одежды.
Создательница индифферентно пожала плечами и отдала мысленную команду одежному синтезатору. Облачившись в новую форму, покрутилась перед экраном, включив его в режим зеркала, и вопросительно посмотрела на мужа. Павел выставил большой палец над сжатым кулаком — в чуть приталенном генеральском повседневном комбинезоне с горящими золотом погонами Создательница смотрелась великолепно! — и сам быстро переоделся.
Так они и отправились на свое старое-новое место жительства в подлунной долине.
****
— Ну а это как прикажете понимать?! — застыл Затонов на пороге двери в холле четвертого этажа донжона. В той части большого зала, что он сам когда-то отвел под кабинет, в его кресле вольготно устроилась Сабина и на огромном стенном мониторе просматривала файлы проекта "Феникс", до сих пор засекреченного для всех на Наташке, кроме самих императоров континентов и взрослых членов их семей. Более того — облачена герцогиня была в точно такой же генеральский комбинезон со сверкающими золотом погонами без звездочек, как и сами Создатели.
Сюзанна подвинула мужа плечом, посмотрела и мягко предложила:
— Милая, иди, погуляй пока немного на берегу озера. Нам с Пашей поговорить надо.
Сабина послушно встала, закрыла просматриваемый документ, вернув на экран Наташку, и уже двинулась было к ним навстречу, но вдруг остановилась и спросила:
— Мне вчера котенка подарили. Маленького. Можно его сюда привезти?
— Привыкай такие вопросы решать самостоятельно, — радушно улыбаясь девушке, сказала Сюзанна, — это теперь и твой дом.
Затонов дернулся было возразить, но промолчал, остановленный жестом жены.
Герцогиня вспыхнула им обоим благодарной улыбкой и проскользнула мимо отодвинувшейся Создательницы в холл с лифтами.
— Слушаю и внимательно, — заявил Павел, устроившись на своем привычном когда-то месте — большом мягком диване с замшевой обивкой.
— Слепой Боженька, — с заметным укором сказала Сюзанна, явно даже не думая иронизировать, и села рядом. — Ты, наверное, единственный человек на Наташке, кто не знает о любви Святой Сабины к тебе.
— Святой Сабины?! — выгнул он от удивления брови.
— Иначе ее на планете нынче никто и не называет. На нее молятся, как на нас с тобой. Люди искренне убеждены в том, что ее с тобой чувства взаимны.
— Сюзи! — возмущенно выкрикнул Затонов. — Она же ребенок!
— Только по твоим устаревшим меркам, — спокойно ответила Богиня, — попробуй понять, что на Наташке живут именно по тем правилам, которые мы же сами составили и сделали не обсуждаемыми в принципе законами. Не просто живут — всему народу нравятся эти правила. От рядовых рабочих до императоров. А почти всесильный церковный аппарат строго следит за отсутствием отклонений в выполнении этих законов.
— Подожди, — он помотал головой и с подозрением посмотрел на жену, — ты что, сама толкаешь меня на измену?!
— Да какая это, к чертям измена?! — возмутилась Сюзанна. — Просто я попробовала примерить моральные принципы женщин Наташки на себя и поняла, что это хорошо! — на очередной вопросительный взгляд мужа пояснила: — В семье все прекрасно для жены, что хочется мужу, при условии, что он ее искренне любит.
— Мне с тобой и так хорошо!
— Но твоему новому телу меня одной мало, — негромко, достаточно мягко, но настойчиво сказала жена. Потом вскинулась: — Пашка, я когда-нибудь желала тебе плохого? — потом совсем тихо добавила: — Уж лучше эта чистая душой девочка, чем какая-нибудь там… Мне Сабинка самой нравится, — еще помолчала и добила: — Неужели сам не понял, что она, возможно, единственная на всей Наташке, кто в тебе в первую очередь человека видит, а не Бога.
— Человека? — переспросил Затонов и задумался. Потом, смиряясь перед теперь уже неизбежным, все-таки добавил: — Ну а кто ей генеральскую форму разрешил носить и допуск к совершенно секретным документам дал?
— Думаешь у тебя одного нынче безранговый доступ в сеть с правом отдавать любые распоряжения народу Наташки?
Вот на это Затонову ответить было нечего — заслуг в создании модификантов у жены было как бы ни больше чем у него самого. А, следовательно, и прав…
Сабина появилась часа через два с чем-то завернутым в детское одеяльце. Бросила восторженно-любящий и, в тоже время, сейчас какой-то извиняющийся взгляд на Создателя, и положила на колени Сюзанне свою маленькую ношу. Заглушенный чих, и из одеяльца вылез серый пушистый комочек.