— Следопыты из отряда кавалеристов указали именно это направление, — задумчиво протянул Сашка, когда уже взяли курс обратно на Медовый.
— Бандиты могли сто раз повернуть на неведомые нам тропки, — парировал Кирилл. — Сейчас минуток двести-триста покемарим на станции, перекусим и попробуем найти противника в темноте. Атмосферное давление растет, небо расчищается. Можно будет посмотреть с большой высоты. Ну, захотят же они горячей пищей себя побаловать. Да и детей среди пленных хватает. Они, конечно, бандиты, но не изверги же. Ночи еще холодные — значит, будут жечь костры для обогрева и приготовления еды.
— Фора у них больше двух суток. Опасаться, что погоня заметит в темноте огни, не должны, — согласился Серебряный.
И действительно, с девяти тысяч метров на самой грани восприятия, но император все-таки заметил несколько сливающихся друг с другом пятнышек тепла.
— РУДы на малый газ, — скомандовал Кирилл, разворачивая машину в сторону засветок. Над кострами прошли на полукилометровой высоте, тихо планируя на почти заглушенных моторах.
— Нашли, — удовлетворенно вздохнув, сказал Сашка.
Составленные в круг кибитки и скопления людей у многочисленных костров внутри защитного построения ничем иным, как невольничьим караваном, быть не могли. Заходили на стоянку несколько раз, пытаясь подсчитать бандитов и пленных.
— Сто, сто двадцать азорцев, — сделал вывод император, — и около двухсот наших. Из них почти треть — дети до пяти-шести лет, которых везут в кибитках.
— Потому после захвата пленные не пытаются бежать, — подтвердил Серебряный, — разве ж свое дите кто-нибудь бросит? И как эти сволочи сумели столько народа захватить?
Вопрос был риторический. Что азорцы напали на поселок неожиданно, во время какого-то местного праздника, было известно. Окружили детскую площадку, после чего какое-либо сопротивление было бессмысленно.
Кирилл, когда уже взяли курс на ночной лагерь роты кавалеристов, озадачился вопросом, почему никто из бандитских часовых не смотрел в ночное небо? Услышать самолет на фоне шелеста листы они не могли, но заметить что-то плывущее по небу с учетом ночного зрения модификантов могли бы. Над своими снизились уже не приглушая моторов, сбросили вымпел с указанием текущего расположения бандитов и направились к Медовой.
Впервые с начала разведывательной экспедиции выспались. Ближе к вечеру с удовольствием попарились в бане, плотно отужинали и, подняв машину в воздух перед самым заходом солнца, полетели уточнять положение невольничьего каравана. За день азорцы с пешими пленными уйти далеко никак не могли. По пути проконтролировали расположение преследующих невольничий караван сангарских воинов. Увы, темп движения роты кавалеристов по незнакомой местности, изобилующей непроходимыми болотами, был явно недостаточный. Когда обнаружили новую стоянку бандитов, сделали элементарный подсчет — до границы Азорской империи перехватить караван явно не получится. Продолжать преследование воинским формированием на сопредельной территории было никак нельзя. Рано или поздно, но Антонио-третий об этом узнает. А нарушать свое слово, подкрепленное мирным договором, Сангарский император не собирался.
— Как задержать бандитов? — начал вслух рассуждать Кирилл, удерживая самолет в неглубоком вираже высоко над невольничьим караваном.
— Попробовать обстрелять? — предложил Серебряный. — С подраненными лошадками быстро двигаться не смогут.
— Для этого придется спускаться ниже, — парировал император, непроизвольно бросив взгляд на штурмовые автоматы, закрепленные в специальных держателях на потолке кабины, — можем своих задеть.
— Это с двух-то сотен метров высоты? Обижаешь, мин херц.
— У противника как минимум арбалеты в наличии. Достаточно одного болта в радиатор, и далеко мы не улетим, — возразил Кирилл, — а если у них длинноствольный огнестрел все-таки имеется…
— Ты можешь предложить другой вариант? — спросил граф.
Раздумывал император недолго: — У нас не более суток в запасе. Попробуем найти хоть какую-нибудь площадку до границы. Сядем и устроим засаду на пути движения каравана.
— Вдвоем-то? — засомневался Сашка. — С другой стороны, всегда можно успеть отойти к самолету.
До утра крутились над лесом и болотами, подыскивая подходящую поляну. Обнаружили несколько, более-менее удовлетворяющих их требованиям мест. Решили садиться на пологом склоне холма у маленькой речушки, густо заросшим травой и полевыми цветами. Именно благодаря им этот восточный район Баритии славился своим медом. Уже под светом восходящего Инти с бреющего полета еще раз внимательно обследовали восточную сторону холма. Ничего подозрительного не обнаружили и пошли на посадку.