Мой отец поднимает руку, останавливая меня.
– Я знаю, – отвечает он. – Гейдж уже рассказал мне всю историю. Он всё объяснил.
– Он объяснил? – спрашиваю я . – Но… я не понимаю. Он всё ещё в Токио. Или... полете. Я вернулась пораньше.
– Он отправил электронное письмо, – говорит отец. – Всё это было в электронном письме.
– Ты ненавидишь меня? – спрашиваю я. – Ты ненавидишь меня, верно? Ты ненавидишь Гейджа.
Бо вздыхает.
– Конечно, я не испытываю к тебе ненависти.
– Но ты... ты сидишь здесь, в офисе, с выключенным светом, пьёшь скотч, и ты... очевидно, несчастлив.
Бо смотрит на меня, делая ещё один глоток своего виски, его лицо усталое.
– Аня ушла, – произносит он. – Мы разводимся. В конце концов я сказал ей уйти.
– О, Боже мой. – Я стою там, неподвижная, моё сердце колотится в груди. Чёрт. Это наша вина. – Из-за Гейджа и меня?
Лоб моего отца хмурится.
– Что? Ты и Гейдж? – спрашивает он. – Не будь смешной.
– Но... это не из-за нас.
Он пренебрежительно машет рукой.
– Она ушла прошлой ночью, – говорит отец. – Я даже не читал электронное письмо Гейджа до сегодняшнего утра.
– Но... что случилось?
Бо смотрит на меня, склонив голову набок.
– Это было очевидно, не так ли? Это ожидалось в течение долгого времени. Она была алкоголичкой и... ну, вообще не очень хорошим человеком, как оказалось. Она изменяла мне. С инструктором по йоге. Которому двадцать три.
Моя рука подносится ко рту.
– Папа. Мне так жаль.
Бо грустно улыбается.
– Я уверен, что смогу справиться, да?
– Папа, я... я не знаю, что сказать.
Он прочищает горло и качает головой, встаёт, чтобы поставить свой пустой бокал на стойку бара, прежде чем подойти ко мне и заключить в объятия. Я стою здесь, на мгновение прислонив голову к его груди, снова чувствуя себя ребёнком. Затем, положив свои большие ладони на мои руки, он отталкивает меня назад и долго смотрит на меня.
– Мои проблемы – это не ваши проблемы, – говорит он. – Кстати, твоя мать звонила сюда.
Я с силой выдыхаю.
– Знаю, – произношу я. – Я получила её телефонный звонок.
– Я пытался вразумить её, – говорит отец. – Но ты же знаешь, какая она. Я могу только представить, каким был для тебя этот звонок.
– Не знаю, разговариваем ли мы ещё, – отвечаю я. – Папа, я всё испортила. Как ты можешь не злиться?
Он машет рукой.
– Акира Ито может отказаться от сделки, если захочет, – говорит он, пожимая плечами. – Есть пункт морали, который Гейдж вполне мог нарушить сам в любом случае. Будут и другие спонсоры.
– Ты не злишься из-за сделки, – молвлю я.
Мой отец подходит к своему бару и достаёт сигару. Он медленно обрезает конец, смотрит на меня так, словно собирается поделиться самой глубокой мудростью на свете. Но он просто пожимает плечами.
– Что-то выигрываешь, что-то теряешь.
– И это всё? – спрашиваю я. – Это миллионы долларов.
– Милая, всегда можно будет заработать еще больше денег. Это можно заменить. Кроме того, – говорит он с лукавой улыбкой, – у меня был страховой полис на Акиру-сан. И твоя начальница Челси не обнаружит, что у неё есть те возможности трудоустройства, которые, как она думает, у неё есть.
– Что? – Они продают страховку для такого рода вещей? Мой отец хочет забанить Челси?
– Не буквальная страховка, – отвечает он. – У меня был запасной спонсор, кое-кто, кто ждал своего часа. На всякий случай. Мы здесь говорим о Гейдже.
– Но Гейдж и я... – начинаю я. – Предположительно, это во всех новостях, в таблоидах. Ты не расстроен?
– Я собираюсь выкурить это, – говорит он, поднимая свою сигару и демонстративно игнорируя мой вопрос. – Выйди со мной на террасу.
Я выхожу вслед за ним на улицу и стою с ним на террасе с видом на сад, пока он медленно и методично раскуривает сигару, словно выполняя какой-то ритуал. Он не торопится с этим, и мне интересно, собирается ли он вообще мне ответить. Наконец он поворачивается.
– Знаешь, мне не так повезло в любовном плане.
– Папа, я... – начинаю я, но он поднимает руку.
– Тише, – говорит он. – Я не прошу тебя успокаивать своего отца или какую-то подобную чушь. Я просто констатирую факты. Я хочу сказать, что я не в том положении, чтобы судить о чьих-либо отношениях.
– Мы не в... – Отношениях, начинаю говорить я. – Подожди. Значит, тебе всё равно?
Бо затягивается сигарой, а затем смотрит на меня.
– Давай не будем заходить так далеко, – отвечает он. – Ты моя единственная дочь. Я не собираюсь отстреливать Гейджу коленные чашечки, когда он войдёт в дверь, если ты об этом спрашиваешь. Даже если бы я мог.
Облегчение захлёстывает меня, и я едва могу подавить смешок. Ладно, возможно, это было именно то, о чём я думала.
– Я рада, что ты не собираешься его убивать, – произношу я.
– Ты счастлива? – спрашивает отец.
– Я думаю, да, – отвечаю я, кивая. – Да. Я счастлива. Или, я была счастлива. Я даже не знаю, есть ли между нами что-то общее, или... я имею в виду, Гейдж есть Гейдж. Я даже не уверена, что он чувствует то же самое ко мне, или...
– Распечатка электронного письма на столе, – произносит Бо. – Я собираюсь докурить свою сигару. Возьми её с собой, и тогда ты сможешь решить.
– Ты уверен, что всё…
– Иди, – говорит он. – Она на столе. Прочти её. Я не осуждал Гейджа за то, что он был таким чертовски сентиментальным, но если это то, что тебе нравится...
«Сентиментально?» – думаю я. «Гейдж – какой угодно, только не сентиментальный».
– Спасибо тебе, папа.
– И, Делани? – он зовёт меня по имени, стоя ко мне спиной и выпуская дым с террасы.
– Да, пап?
– Я всё ещё твой чёртов отец, – говорит он. – Ты должна обязательно сообщить ему, что, если он разобьёт тебе сердце, у меня есть несколько дробовиков и доступ к отличному адвокату защиты.
Я сдерживаю смех, но в основном потому, что не уверена, что мой отец шутит.
– Спасибо, папа.
– А теперь убирайся отсюда и оставь меня в покое, – произносит он. Его слова грубоваты, но тон игривый. – И, ради Бога, постарайся держаться подальше от таблоидов, ладно?
Я несу электронное письмо к себе в комнату, но не смотрю на него, пока не закрываю дверь. Когда я просматриваю его, у меня дрожат руки. Я даже не уверена, должна ли я его читать.
Но когда я это делаю, всё в электронном письме сливается воедино, слова отходят на задний план, в то время как три самых важных, кажется, соскакивают со страницы.
Я люблю её.
Гейдж сказал моему отцу, что любит меня. А я оставила его сидеть в отеле в Токио.