- Сколько? – вдруг спрашивает Герман, касаясь кончиком носа моего уха.
Нежное прикосновение к чувствительному месту проносит легкую дрожь по коже.
- Что, сколько? – не понимаю я.
- Сколько ты стоишь?
Когда до меня доходит суть вопроса, моё лицо оскорбленно кривится:
- Я же сказала, я не такая!
- Цену набиваешь? Я могу много заплатить, сколько хочешь.
- Ты мне омерзителен! Даже за миллион бы не согласилась!
- А за два? – издевается он.
- Хоть три! Нет!
- Да ладно. Ты и сама знаешь, что столько не стоишь. Убогая.
Открыто унижает. Для него человек имеет свою цену, что для меня - дикий ужас. Есть что-то выше денег в его мире? Мораль какая-то? Достоинство?
- Подзаработаешь хоть на нормальные тряпки, - цепляет пальцем бретельку и звучно отпускает.
Я никогда не хотела выглядеть богато и роскошно. Платье, которое Герман только что назвал «тряпкой» куплено по акции в масс маркете, но оно мне к лицу и сидит на фигуре сносно. Не вызывающая и вполне симпатичная черная комбинация.
- Меня все хотят. Такие как ты, особенно, - обесценивает мою индивидуальность, ровняет с кастой обычных простых девчонок. – Хорош ломаться. Хочешь же?
С этими словами он отпускает одно запястье и нагло сжимает ладонью сиську.
- Не трогай меня! – шлепаю освободившейся рукой его по щеке.
Легко, но звучно. Удар не отработанный, а жаль. Я не привыкла причинять людям боль, в отличие от подонка напротив.
- Недотрога, уже подбешиваешь, - рычит в губы.
Его ноздри недовольно вздуваются - привык, что ему все дозволено. Девочки отдаются, не задумываясь, а тут появилась одна и поломала безупречную статистику.
- Поищи для себя более сговорчивых, - шикаю дерзко. – Не таких убогих, как я.
- Я всегда беру то, что я хочу! И ты не станешь исключением.
Мужское колено грубо раздвигает бедра.
- Нет, - начинаю ерзать в сопротивлении
Он прижимается ко мне плотнее, одной рукой держит мои запястья, а второй лезет под платье.
- Течешь, маленькая сучка, - его пальцы касаются трусиков.
Меня перетряхивает, как будто током ударяет. Я еще никогда и ни с кем…
Мне противен этот придурок, но я чувствую, что ткань трусиков становится влажной. Чувствует это и он. Довольно ухмыляется, как будто разоблачил только что врушку. Мои щеки вспыхивают, а его глаза загораются животной похотью. Через раз хватаю густой воздух ртом, губы уже пересохли, облизываю их, чем привлекаю мужское внимание. Чувствую, что хочет поцеловать, уже склоняется…
- Герман! –требовательно зовёт кто-то.
Парень оборачивается и гневно фыркает на парня, стоящего позади нас.
- Тит, блядь, позже. Я занят, не видишь!
Краем глаза замечаю молодого человека с черной копной волос приятной наружности. Наши взгляды пересекаются – мои глаза растеряны и молят о спасении. Его - добрые и проницательные, быстро понимают, что тут происходит. Но наш зрительный контакт быстро обрывается, потому острый взгляд Германа возвращается на меня и забирает всё внимание.
- Ларин с дружками скоро приедет, - вновь доносится сзади.
- Свали, а, - огрызается Герман.
- Они будут с минуту на минуту.
- Заебал, - раздраженно фыркает. – Щас выйду. Исчезни уже!
Тит уходит, а Герман неудовлетворенно сверлит меня:
- С тобой мы обязательно закончим, недотрога. Но позже.
Его кадык дергается, а губы смыкаются, сдерживая грязные желания. Я бесшумно выдыхаю, мысленно благодаря бога и парня по прозвищу Тит, что спасли меня от развратных домогательств.
- Пошли.
Отлипнув от меня, Герман по собственнически берет за руку и тянет за собой.
Мы выходим в общий зал, где громкая музыка долбит по ушам и под лучами разноцветного неона тусуется народ. Мои глаза мечутся в поисках отступления при первом выпавшем случае.
- Задумаешь сбежать – накажу, - сразу предупреждает подонок, словно читает мысли. – Ты – моя, к другим парням не подкатывать. Красиво двигаться умеешь? - кивает в сторону танцпола и, хлопнув по попе, толкает вперед. – Иди потанцуй для меня, детка.
***
От автора: в моем блоге идёт розыгрыш, присоединяйтесь)
Глава 4
Лиза
Танцевать для этого ублюдка?
Это последнее, чем я хотела бы заниматься в этой жизни. Но инстинкт самосохранения выключает гордость, и я послушно шагаю вперед к другим танцующим девушкам, оставляя позади Германа. Он подсаживается к друзьям за барную стойку, наливает себе пить и общается с друзьями. Фокус его внимания рассеивается, а мои надежды затеряться в толпе и скрыться с глаз мажора возрастает в разы.