"Господи, истинный Сатана! Откуда же он все знает?"
— Да, да, — продолжал Касторский, — мир многообразен, и добро делается не иначе как с помощью зла, порока, или, как учили ваши бородатые основоположники, из противоречий, борьбы, склок (вспомните Сталина) и прочих столкновений противоположных сил. Зло победить или уничтожить невозможно. Можно лишь отдалиться от него или сублимировать его некоторые стороны. Зло как диабет. Можно снизить сахар до нормы, но диабет все равно останется, куда же он денется?
Сущность добра и зла не есть выдумка богословов. Она физична, как авторитет и авторитарность, демократия и тоталитаризм.
— Выходит, и демократия — утопия?
— В мире нет утопий. Есть мера отстранения от полюсов Добра и Зла. Зло — такое же высшее начало, как и Добро. Это понял Михаил Булгаков. Его Сатана добр, благороден, честен, мужествен — чем не кандидат в президенты? Вот и настоящая демократия будет тогда, когда во главе государства окажется личность типа Воланда, заметьте, не Иешуа, а Воланда, потому что надо считаться с главным: Богу — Богово, а Кесарю — Кесарево. И последнее — вы заметили, как по-доброму поладили Господь и Сатана в провидческом романе русского классика?
Нероновские последыши
Я рассказал Попову о своих беседах с Касторским. Он заметил: что-то подобное читал в "Криминальной хронике" за апрель 1998 года (это он точно помнил). А через несколько дней принес статью под названием "Московские нероны":
"Все-таки правильно назвали Москву третьим Римом. Не знаю, как во времена первых московских князей, а сегодня столица и впрямь стала смахивать на город, в котором жили Калигула и Нерон… И прежде всего атмосферой, духом, нравами. С непостижимой быстротой, как инфузории, расплодились многочисленные нерончики, отгородились от плебса стенами особняков, трехаршинными заборами. Обожрались. И кайфуют, возрождая леденящие кровь, заставляющие содрогаться извращенные утехи древнеримской аристократии. Весь последний год я сначала неосознанно, потом вполне целенаправленно собирал факты из частной, закрытой жизни новых русских. Кое-что повидал и сам. Особенно летом. На дачах…"
И далее следовало:
"Один из весьма предприимчивых нерончиков занялся собачьей дрессировкой. Вроде как ничего особенного — мало ли что может прийти в голову богатому человеку. Да только вот не собак он дрессировал — людей, которые должны были этих самых собак из себя изображать. Надо ли говорить, что для этих целей он в основном ангажировал бомжей. Он и его приспешники научили их основным собачьим командам, можно сказать, разработали условный рефлекс. И эти обученные "собаки" в строгих ошейниках бегали на карачках по периметру его владений, сидели на цепи… Нет, конечно, за охрану их никто не считал, но какой прикол! Сколько он доставил хозяину и его гостям непередаваемой радости! Скажем, сидит хозяин у бассейна, а к нему на четвереньках подбегает бомж и держит в зубах сетку с холодным пивом. Хозяин ласково треплет его по холке, и бомж начинает умиленно скулить, бомж усиленно вертит задом. Особенно было весело, когда "собаке" подавалась команда "фас!", и существо подпрыгивало к какой-нибудь даме, скалило зубы, норовило укусить за ногу. Дамы визжали. Мужчины же заливались мужественным смехом. Время от времени между "собаками" устраивались показательные бои и футбольные матчи. Хорошо еще, бомжей не убивали. Напротив, платили им сто долларов, правда без харчей.