Вместе с матерью в подпольную группу он включил ее дочерей Неонилу и Майю. Неониле восемнадцать лет, закончила десятый класс, в 62-й школе училась. Комсомолка. Сестра Майя моложе на два года. Училась в 18-й школе, вот только девятый окончила.
Смотрит на них Степан Григорьевич и прикидывает: которая из сестер старшая? Сразу и не определишь - как близнецы. Молодые еще, а крепкие, семикинской закалки. Надо подходящее задание им дать.
Словно угадав эти мысли, Дарья Петровна сказала:
- Не смотри, Степан Григорьевич, что у дочек рост не велик. Дюжие они у меня.
Раздался грохот где-то совсем недалеко.
- Опять эта батарея стреляет. Из-за вокзала, - ни к кому не обращаясь, сказал Борис.
- А ты откуда знаешь? - быстро отозвался отец. - Видел, что ли?
Борис молчал.
- Ну-ну, выкладывай, - мягче попросил Степан Григорьевич. - Сам туда ходил?
- Не. Мы с Витькой там проходили. А она как даст!... Ну, мы и заметили.
- Так, - отозвался Степан Григорьевич. - А еще что вы случайно заметили? Минометов, танков не видели?
Вопрос прозвучал требовательно.
Борис выпрямился, настороженно стрельнул глазами в сторону отца. И, не уловив на его лице ни гнева, ни осуждения, быстро заговорил:
- А минометы у них под Сахарной головкой. И еще возле электростанции. И доты там стоят. А в городском банке гестапо. И еще в порту - шестиствольный миномет. И дорогу фрицы через плавни делают...
- Погоди-ка, - прервал сына Островерхов. - Глаз у тебя неплохой. Но плохо, что без спроса шастаешь везде. Высечь бы тебя.
Борис обиженно засопел.
- Ладно, Борька, с тобой особо поговорю, после. Островерхов закашлялся, передохнул.
- Вот что, друзья, надо запоминать, где немцы оборудуют огневые позиции, где укрепления строят, штабы размещают. Все запоминать и докладывать мне.
- Так я ж и смотрю... - начал Борис.
- Подожди. Я не случайно сказал: докладывать. У нас, как в армии, должна быть военная дисциплина. И даже строже. Потому что мы тут и в армии, и в подполье. Передовая-то в городе... Одному нельзя бродить везде - возникает подозрение. В общениях пользоваться кличками. Фамилии - забыть, - Степан обвел взглядом присутствующих и, немного помолчав, добавил:
- Все это не совет и не просьба, а приказ. Островерхов посмотрел на сына... Борис... Ох, Борис.
Не сидится ему на месте. И сейчас ерзает, не терпится куда-то бежать. Горяч. Дай ему оружие - наделает беды... Осторожности у него мало. Сам такой был в его годы... Надо выбрать время да рассказать ребятам о нашем подполье в 1919 году. Пригодится... Аза, та серьезнее. Милая дочка, тебе ли войной заниматься... Учиться бы тебе и учиться... Закончила три курса института...
Приехала на каникулы... Да и осталась здесь - в город пришла беда... В школе и институте хорошо давался немецкий язык. Это может сейчас пригодиться.
Островерхов вздохнул. Ну, что ж. Ядро подполья есть. Будем пускать корни. Но прежде всего конспирация и дисциплина.
Островерхов приподнялся на постели, закашлял.
- Чертов кашель... Не могу выйти на улицу. А надо бы глянуть, что делается в городе.
- Это я могу сделать, Степан Григорьевич, - сказала Семикина.
- И я, - заметил Борис.
- Ясно. - Островерхов наклонился вперед и, понизив голос, продолжал: - Сейчас расскажу, что нам нужно делать. Надо все это запомнить. Заучить наизусть. Дело того требует. Итак:
- Проникать в германскую армию, вплоть до поступления к ним добровольцами.
- Давать сводку о количестве вражеских сил, о передвижении войск, о их пополнении, о перегруппировке.
- О складах боеприпасов и продовольствия.
- Об установках батарей и огневых точек.
- О лицах, перешедших добровольно и работавших в пользу германской армии как в командном составе, так и в рядовом.
- Оказывать полное и возможное содействие военнопленным, попавшим в плен не по желанию, а оказавшимся в окружении.
- Выявлять местных жителей, оставшихся и связанных с немецкой комендатурой и дающих предательские материалы.
- Выявлять офицеров и нижних чинов, желающих перейти на нашу сторону.
Островерхов после небольшой паузы снова повторил задание. А потом добавил:
- Нужно выяснить, какие распоряжения дают германские власти жителям, какие порядки вводят - хождения по городу, устройства на работу...
- А мы вот что принесли, Степан Григорьевич, - перебила Майя, подавая Островерхову листок бумаги. - Их приказ. Везде расклеен.
- Кстати, на будущее: не обходите немецкие объявления, приказы, - сказал Степан Григорьевич, - и старайтесь при каждом удобном случае раздобыть бланки, документы, справки, пропуска и другие официальные бумаги с немецкими печатями и подписями. Все пригодится. Слушайте, что они пишут в этом приказе. Аза, читай.