Штурмовики ушли, а над Малой землей небо задрожало от рева моторов: "мессершмитты" бросились в запоздалую атаку и напоролись на советских истребителей. Закружились карусели воздушного боя.
Ветцель растерялся. Такого контрудара, да еще и упреждающего, он не ожидал. Надо было как-то спасать положение. И тогда он отдал приказ ввести в бой все имеющиеся в его распоряжении войска. Снова загрохотала артиллерия, над боевыми порядками десантников повисла немецкая авиация, действиями которой наши истребители, связанные воздушным боем, воспрепятствовать не могли. Снова полезли в атаку солдаты и, встреченные огнем советских моряков, падали, устилая свой путь горами трупов. До ночи ни на минуту не утихал бой, но добиться успеха гитлеровцам не удалось. Наступление захлебнулось, операция "Нептун" рухнула. Через несколько дней, десантники отбросили вклинившегося противника, выровняли фронт и прочно закрепились на своих рубежах.
23 апреля Гитлер потребовал объяснения причин провала операции "Нептун". Генерал-полковник Руофф, чтобы обезопасить себя от гнева фюрера, в этот же день провел экстренное совещание.
В кругу высших офицеров, рассчитывая на их поддержку, генерал-полковник Руофф доложил:
- Мы не могли воспользоваться внезапностью. По всей вероятности, противник был предупрежден о готовящейся операции, - генерал медленно постучал пальцем по столу и, сообразив, что такая версия может быть обращена против него, твердо продолжал:- Наступление было русскими разгадано, прежде всего потому, что вследствие плохой погоды наступление все время, начиная с 7 апреля, откладывалось. Поэтому оно натолкнулось на полностью подготовленное сопротивление.
Генерал тяжело перевел взгляд на командиров дивизий, участвовавших в операции.
- Кроме того, обе наступающие дивизии - четвертая горнострелковая и сто двадцать пятая пехотная, - он пожевал губами, - не были достаточно сильны... Дало себя также чувствовать слабо подготовленное пополнение. К тому же противник располагался на благоприятной местности.
Он помолчал, глядя прямо перед собой серыми выпуклыми глазами, и так же бесстрастно, ровно, вполголоса продолжал:
- Наступление 20 апреля, в котором приняли участие все имеющиеся в распоряжении силы, пострадало значительно, оттого, что ему препятствовала атака русской авиации...
Руофф выждал несколько минут. Никто из присутствующих не возразил, не произнес ни слова. Тогда командующий сделал знак адъютанту, и тот метнулся отправлять шифровку с объяснением.
Ну, что же, пусть это "объяснение" остается на совести авантюристов. У них не хватило чести признать, что с героизмом и отвагой, подобными героизму и отваге малоземельцев, им еще не приходилось сталкиваться. А стойкость защитников плацдарма превосходила все мыслимые человеческие возможности.
Новые
трудности
После провала наступления на Мысхако среди немцев началась паника. Под покровом ночи неожиданно снимались и поспешно уезжали из города штабные канцелярии, конторы немецких оккупационных учреждений, крупные гражданские чины, представители немецких промышленных фирм. Одновременно началась массовая "эвакуация" населения. Планомерно, квартал за кварталом, улица за улицей опустошались массовыми облавами. Облавы обрушивались на базары и "толкучки", где жители выменивали продукты питания. Схваченных, гитлеровцы отправляли в лагеря на Тамань, в Крым, на Украину. Немецкое командование "проявляло заботу" о мирном населении, эвакуируя его в "безопасные" районы. Город пустел. И эта страшная, мертвая пустота неумолимо разрасталась, приближаясь к Чеховке и Мефодиевке.
Работать подпольщикам становилось все труднее. Кольцо опустошения смыкалось, сжимая район их действий. Единственным пока безопасным местом была община "мирных огородников".