Островерхов вспомнил о Стаценко и Сечиокно. Что-то от них никаких известий. А задание у них ответственное... Подпольщикам стало известно, что немцы решили срочно перевести в Темрюк роту охранников. Островерхов просил Стаценко и Сечиокно узнать точный маршрут роты, место размещения в Тамани, причины переброски. Им поручалось выяснить, не едет ли туда комендатура, гестапо, полиция. Возможно, удастся раздобыть кое-какую документацию. После этого Стаценко и Сечиокно должны были бежать и укрыться на конспиративной квартире Боднарей. Место и пароль им были известны. Боднари были предупреждены.
Степан Григорьевич беспокоился: от Стаценко и Сечиокно известий не поступало. Он послал Азу к Боднарям. Те сообщили, что "беглецы" не появлялись.
Что же произошло? Как выяснить причины неявки Стаценко и Сечиокно? Островерхов нервничал. И когда в комнате появились сестры Семикины, Степан Григорьевич облегчению вздохнул:
- Ну что, козы, сообщите о настроении господ офицеров.
- Ой, Степан Григорьевич, - заторопилась Майя, - наши подопечные драпанули!.. Теперь хожу и сама себе не верю: неужели ж это правда, неужели скоро конец всему этому?
- В один момент драпанули, - уточнила Нила.
- Да, прижали их наши. Драпают во все лопатки, по всему фронту. Только у нас затишье. Но это перед грозой, - задумчиво проговорил Островерхов. - Майя, ты давно "Костю" видела?
- Да уж три дня не видела. А что?
- Надо бы узнать, какие передвижения у немцев делаются.
- Когда сходить, Степан Григорьевич, сегодня? - живо отозвалась Майя.
- Да, сегодня и, пожалуй, сейчас. А заодно, Майечка, попроси его выяснить, не слышал ли он о каком-нибудь происшествии в жандармерии. Хорошо?
- Хорошо, Степан Григорьевич. Я после обеда прибегу.
- Если сможешь - пораньше, - попросил Островерхов.
Майя ушла. Поднялась и Нила.
- Я, наверное, тоже пойду. А то мама будет беспокоиться. - Островерхов не удерживал. Видя настроение отца, промолчала и Аза. Оставшись вдвоем, она спросила:
- Папа, что случилось? Ты встревожен.
- Пока не знаю, дочка. А насчет тревоги, так кто ж у нас сейчас без нее живет, родная? Ничего, ты не волнуйся. Просто мне надо кое-что срочно выяснить. А ты бы пошла приемник послушала.
- Батареи совсем сели.
- Ничего, на сводку еще хватит. Ты запиши самое главное. Сейчас события каждую минуту меняются. Успевай только слушать. Иди, дочка.
Аза вышла, а Степан Григорьевич нервно заходил по комнате. Какая-то тревога больно сжимала сердце.
***
- Не могу понять этого парикмахера, - рассуждала вслух Женька Щекочихина. В который раз она просила его познакомить ее с офицером из той части, где он служит, и постоянно слышала в ответ одни насмешки. Этот Базаркин говорил ей: "Такую честь надо, мадам, сначала заслужить". Умник какой нашелся, помазок несчастный.
Женька вертелась перед зеркалом, поправляла платье, повернувшись в профиль, косила глазом в зеркало. Из коридора донесся стук открываемой двери и чьи-то легкие шаги. Женька прислушалась. Кто-то быстро прошел мимо ее квартиры и постучал в соседнюю. Женька осторожно приоткрыла дверь, выглянула. Так и есть: эта тощая к Пашке пришла.
Сосед между тем открыл дверь.
- О, это вы, мадам! Прошу, - донеслось до Щекочихиной, и гостья исчезла в комнате соседа. Дверь захлопнулась, было слышно, как в замке дважды щелкнул ключ.
Щекочихина прикусила нижнюю губу, напряженно вытаращила глаза. Ага! То с офицером, то с парикмахером...
Она наклонилась, осторожно сняла туфли и, протиснувшись в приоткрытую дверь, босиком подкралась к двери, заглянула в замочную скважину. Ключ, оставленный в замке, не позволял что-либо рассмотреть в комнате. Тогда Щекочихина, уцепившись за дверную раму, прижалась ухом к тонкой двери, И сразу четко зазвучали голоса в квартире.
- Ты почему пришла? - Ага, это Пашка.
- Сам прислал. Просил узнать, не слышал ни о каком происшествии в жандармерии? Прошлой ночью.
- Передай: в пути следования бежали два краснопогонника. Где-то недалеко. Поэтому ищут в городе. Больше ничего не знаю. А теперь иди. А то здесь соседка - последняя сволочь. С немцами путается.