«Как всегда», — развела ладони Сесиль.
«Мне нужно, чтобы Дайан был чист от ваших блокаторов».
«А тебе с какой целью?» — прижмурилась ведьма.
«С понятной. Как и у всех», — вильнул Сойер.
«Дурочек нашёл? — не приняла виляния Сесиль. — Мать твою, это же надо было родиться и дожить до своих лет таким эгоистом».
Сесиль видела, как Джон изнутри прикусывает себе губу.
«Джон, дай ему самому решить хоть что-то в отношении себя».
«Сесси, тебе стоило продолжать читать лекции для хиппи в ашраме Ошо**. До сих пор хорошо получается», — огрызнулся Сойер.
«Очень, блядь, смешно, Джон. Ошо пристрелили спецслужбы, а он нам искренне нравился», — огрызнулась Сесиль.
«Ребёнок от меня даст гарантии безопасности и неприкосновенности для Дайана», — прикрылся благой целью Джон.
«Ну да. А два или три — так вообще сделают его отцом совершенно нового поколения вампиров», — кивнула та, сахарно улыбаясь.
«Сесси, дай ему плацебо».
«Чего?» — Сесиль не поверила ушам.
«Когда Дайан забеременеет, скажешь, что это те четыре процента риска, которые допустимы при приёме контрацептивов. Я клянусь тебе, все последствия я беру на себя».
«Джон, это смешно. У моих ядов и лекарств нет допустимого процента погрешности. Я что, по-твоему, купила их в аптеке на углу? Несуществующие противозачаточные для несуществующих в этой вероятности омег? Это препарат моего изготовления».
«Я вышвырну твои чёртовы таблетки. Он прекратит их принимать так или иначе», — пригрозил Джон.
«Только попробуй, увидишь, как Дайан умирает от боли. Моё напоминание в его ладони не так-то просто наебать».
«Ты заведомо решила сделать ему больно?»
«Я ведьма. Иногда хочу это проделать даже с теми, кого люблю», — дёрнула носом Сесиль.
Джон закрыл ладонями лицо, но продолжал смотреть на Сесиль сквозь пальцы.
«Слушай, — вдруг отступила та, — убеди его в необходимости иметь от тебя ребёнка, если уж так угодно. Как только я пойму по поведению Дайана, что он готов к отцовству, обещаю, что сниму настройки летальности в напоминании. И дам плацебо. Даже если он не попросит об отмене открыто».
Джон опустил руки, провёл языком по кромке верхних зубов.
«Идёт».
«Увидимся на свадьбе?» — напомнила Сесиль.
«Без вас было бы совсем не то».
Поругался он с ведьмой рано утром, ещё до того как лёг спать.
Теперь же та улыбалась ему с выкрашенной морилкой скамьи для гостей, на которой вместе с Валери и Линдой Балицки ожидала появления Дайана.
Гостей, как стоило предполагать, было немного. Самые близкие. Но значимость торжества для Джона Сойера от этого обстоятельства была ничуть не ниже.
Чем гуще становились декабрьские сумерки, тем ярче принимались переливаться северные сияния в патио. Но их волшебство померкло для него сразу же, стоило Джону наконец-то увидеть Дайана в сопровождении Кота.
Комментарий к 16
*огнеупорная глина, каолин, обожжённые до потери пластичности, удаления химически связанной воды и доведённая до некоторой степени спекания. В практике художественной керамики шамотом часто называют пластичную массу на основе глин разного состава с добавлением 30 — 40 % собственно шамотной крошки крупностью 0,2-2,5 мм, а также готовые обожжённые изделия из этой массы
**Чандра Мохан Джеин, 1931 — 1990 гг., с начала семидесятых более известен как Бхагван Шри Раджниш — индийский религиозный и духовный лидер и мистик, относимый некоторыми исследователями к неоиндуизму, вдохновитель неоориенталистского и религиозно-культурного движения. Проповедовал погружении в мир без привязанности к нему, жизнеутверждение, отказ от эго и медитации, ведущие к тотальному освобождению и просветлению
========== 17 ==========
В городской мэрии Джон и Дайан побывали накануне, так что они уже были юридически женаты к моменту, когда собрались родственники одного в весьма скудном их составе и теперь уже общие знакомые обоих в патио на Колледж-Лейн. Но накануне оба были одеты во что пришлось, а это сводило на нет торжественность процедуры. И Дайан даже не дался себя обнимать, а сотрудника службы в ответ на поздравления поблагодарил скупо. Но, надо отдать ему должное, морочить голову мужу молчанием он не стал.
«Моя мать четырежды разведена. Джон, мне сложно осознавать выгоды брака и рассуждать о крепости брачных уз. Понимаешь? Четырежды. Я делаю это, потому что ты, похоже, так обо мне заботишься», — сказал Дайан уже в автомобиле.
«Угу», — коротко понял Джон, поймал его руку и так же коротко поцеловал.
Брук снисходительно выдохнул, но руки не отобрал.
Сегодня Дайан успел смыться с Виктория-Стрит, до того как Джон вернулся в дом спать, так что увидел Джон своего мальчика только теперь. А мальчик был совершенным: от чёрного зеркального отблеска волос до носка белой туфли от Джона Лобба. В руке Дайан держал букет из тех самых эдельвейсов, с которыми ведьмы носились несколько дней к ряду. И Джон искренне надеялся, что в расход к его свадьбе были пущены не заповедники на вершинах альпийских угодий, а питомники. Но искреннюю надежду портили большие сомнения.
И то ли Дайан свыкся с мыслью о своей женитьбе, то ли он просто получал удовольствие от вечера, но выглядел он не тем скованным и жёстким новобрачным, каким был вчера. А когда дошёл до терпеливо ожидающего Джона, то Сойер с облегчением узнал его тёплую улыбку, что просилась с губ в поцелуй.
Сойер понял, что засмотрелся на Дайана дольше приличного, потому что тот молча повёл глазами на святого отца, который уже кряхтел и в который раз поправлял колоратку.
«Терпеть, терпеть, терпеть не могу святых пастырей», — закатывая глаза, жаловалась Джону Валери, пока расшвыривалась с организационными вопросами, утрясая свадьбу.
Кстати, по лицу святого отца тоже было понятно, как он относится к собравшимся. Но даже завышенная им стоимость за церемонию венчания не отпугнула ведьму, которая завладела кредиткой Сойера.
«Принуждение — наше всё», — сказала она, и вот теперь пастор Энхель стоял под увитой засахаренным можжевельником и эдельвейсами аркой и собирался венчать закоренелых, на его взгляд, грешников. Но святой отец взял себя в руки и справлялся.
Кот, выведший Дайана, пристроился слева от Сойера. Вкруг его толстой шерстяной шеи обвился шаферский галстук. А когда пришла очередь обручальных колец, шафер распахнул пасть и выронил оба на лапу.
Джон, едва сдерживаясь, обернулся к Сэндхилл. Те, без улыбок, показали ему пальцами «всё о’кей».
Пастор Энхель споткнулся на полуслове и закрыл рот ладонью.
Джон присел перед Котом, поддёрнув брючину, забрал с лапы странно сухие кольца и сказал:
— Благодарю, Кот.
Кот свернул нечто, в его понимании, тянущее на дружескую улыбку, но было всё равно из рук вон плохо.
Дайан не смог сдержаться, поэтому улыбался, пока обменивался с мужем кольцами. И даже пытался продолжить это дело в поцелуе, но тут пришлось прекратить. Потому что когда доходило до поцелуев с Сойером, все посторонние мысли исчезали из его головы.
Пастор Энхель не знал, куда девать глаза. Поэтому поискал чего приличнее и наткнулся на разноцветный немигающий прищур кошачьих очей. Кот пялился безотрывно и едва дрожал в щеках.
Святой отец почувствовал тревогу. Почему-то возникло сожаление о том, что он не взял автомобиля и теперь придётся добираться пешком до конгрегации по вечерней темени. Хотя, может, стоит вызвать такси?
«Да, стоит вызвать такси», — решил святой отец, когда понял, что огромный чёрный кот глаз с него до сих пор не сводит.
***
Джон снисходительно смотрел на то, как Линда позирует около кровавого фонтана, пока Юрэк одолевает все выгодные ракурсы, чтобы потом не вышло скандала из-за ограниченного выбора фото для «Твиттера».
— Кровавый фонтан, — сказал он подошедшей Сесиль.
— Да.
— Пошло.
— Вовсе нет. Из шампанского — пошло, те всем надоели. Ты первый раз женишься, должен быть кровавый фонтан. Против этикета идти нельзя.
— Хотя бы Балицки рады.