«Никогда не забуду тот день, когда я вошла в обычный меховой магазинчик на Большом проспекте Петроградской стороны и сразу загляделась на прекрасную, с высоким воротничком мерлушковую шубку. Это было году в шестидесятом, еще до нынешних «маленьких» денег, и стоила она по-тогдашнему три тысячи рублей, то есть триста по-нашему. Это же тьфу, пустяк! Сидела на мне как ни на ком. Все продавщицы сбежались и в один голос поют: «Сколько ни мерили до вас, ни на ком она так не выглядела. Выписывайте чек и берите ее, даже не задумывайтесь!» В сумочке у меня было тогда ровно две тысячи, но чек я, конечно, выписала и побежала звонить подружкам: выручайте, милые, нужна тысяча… «А на что? — они спрашивают. — А где это продается? И какой же это размер? Тебе же она мала будет!» Так и не дали. Ни одна! Это когда для них надо что-нибудь достать, Таисия жгутом свернется, но сделает, а когда для Таисии…
Ну да это еще ладно, это, можно сказать, преданья старины глубокой. Лет пять или шесть назад я, дура, и деньги имела, и вещь попалась мне просто исключительная, но не хватило смелости и разума. Это было зимнее пальто из ФРГ с норковым воротничком, сшито трапецией, отделано, как на выставку, — просто загляденье! И что вы думаете? Смутила длина рукава: только до косточки на запястье. Мучилась я, мучилась — и отступила. Потом стала встречать такие пальто на других женщинах. Господи, как элегантно! Мне оно сниться стало, и такое было нежное, ласковое — прямо, как живое! Поняла, что не жить мне без него. Ну и пришлось в конце концов через другие руки доставать, с большой переплатой. Пятьдесят рублей за сомнения. Чем не детектив?.. А сегодня, если захотите купить, так уже сто рублей сверх цены заплатите. Это называется «плюс сто». Да еще придется поискать человека, у которого есть тропа на базу, поскольку в магазинах такой товар уже не водится, дальше базы не идет. Так что у меня теперь правило: увидел — хватай, думать потом будешь».
Каждая вещь у Голубой Таисии имеет свою историю приобретения. Хорошо, в подробностях, помнит она и те вещи, которые примеряла, но не купила, и те неудачные, что были затем перепроданы то ли через комиссионный, то ли через подружек и знакомых — иногда с убытком, иногда с прибылью. У них уже сложился особый кружок охотниц за дефицитами — необязательно, кстати сказать, импортными. Трудно стало купить палехские шкатулки — значит, надо их добывать, и как можно больше. Нет в магазине водки «Белая головка» — надо искать обходные пути и добывать, добывать. Все когда-нибудь пригодится. Заодно появятся новые знакомые, откроются новые дорожки в таинственный и волнующий мир дефицитов.
Этот круг приятельниц и знакомых Таисии был, разумеется, ограниченным, в него не допускались люди со стороны или «с улицы», но Таисия уже вошла в него и постепенно продвигалась куда-то дальше, на высоту или в глубину, где кружок превращался, может быть, в точку. Ее манило туда, и она не могла бы остановиться теперь, даже сильно захотев. Она и впрямь современно одевалась, своевременно освобождаясь от лишнего или устаревшего барахла. Деньги у нее водились, поскольку муж много лет получал хорошую зарплату да и сама владела отличной профессией стенографистки-машинистки: тут тебе и заработок в любое время, и свободные дни, когда захочется.
Такая вот жила по соседству с Шуваловыми Голубая Таисия.
Не совсем понятной была ее привязанность к Екатерине Гавриловне и Тоне, женщинам весьма осторожным в отношении моды и всяких покупок. Они все еще сохраняли в себе кое-какие деревенские привычки, и для них приобретение любой вещи бывало связано с большими раздумьями и переживаниями. Они могли немалое время простоять у прилавка, отойти и снова вернуться и только на второй или третий раз отважиться на покупку. Если же прозевают, тоже огорчаться не будут. «Не купишь — пожалеешь, а купишь, так еще сильнее жалеть будешь», — говаривала Екатерина Гавриловна. И Таисия горячо, искренне подхватывала: «Ой как хорошо сказано!»
Это, правда, ничуть не мешало ей продолжать покупать и прибегать к Шуваловым с каждой обновкой.
Сегодня она прибежала опять по такому же случаю и прямо от двери закричала:
— Женщины, милые, посмотрите, что я отхватила!.. Мужчина ваш еще не вернулся? Тогда я сейчас…
Она быстренько прошла в комнату, развязала бывший у нее в руках сверток, сдернула с себя платье, в котором даже затрещало что-то (не то материя, не то сгустившееся электричество), и тут же облачилась в новый брючный костюм кофейного цвета со светлой строчкой на отворотах и швах.