Через час, уже обсохнув на солнышке, я замечаю фигуру наверху, на краю утёса. Артур. Он стоит, смотрит на море. Загорелый, в тёмных очках. Его силуэт чётко вырисовывается на фоне синего неба. Я замираю, любуясь им. Как он красив. Как непохож на всех тех мужчин, с которыми я знакома.
В какой-то момент он поднимает солнцезащитные очки на голову, медленно ведёт взглядом по пейзажу. Натыкается на меня. Я машу рукой, не думая. Он машет в ответ. Наши взгляды, несмотря на расстояние, встречаются на мгновение, и я чувствую, как земля уходит из-под ног. Что это? Простое приветствие? Или что-то большее? Моё сердце начинает биться чаще, а в голове кружится вихрь мыслей. Может быть, этот день будет не таким уж одиноким? Может быть, здесь, на этом уединённом пляже, под итальянским солнцем, что-то начнёт меняться?
Возвращаюсь на виллу ближе к обеду. Артур сидит на террасе с ноутбуком, но закрывает его при моём появлении. Его взгляд скользит по мне, задерживаясь на влажных волосах и капельках воды, всё ещё сверкающих на коже.
— Как вода? — спрашивает он.
— Идеальная! — восклицаю я, всё ещё под впечатлением. — Такой прозрачности я никогда не видела! И… такая тёплая, невероятно! — Я стараюсь говорить непринуждённо, но внутри всё трепещет от его внимания.
— Средиземное море в июне — волшебно, — соглашается он. — Голодны? Мария, наша домоправительница, оставила обед. Холодная паста с морепродуктами, салат. Не желаете составить компанию?
Я колеблюсь. Обедать с ним наедине? Это же… слишком интимно? Но отказываться — глупо и невежливо. Моё сердце начинает биться чаще, когда я представляю, как мы будем сидеть за одним столом.
— С удовольствием, — отвечаю сдержанно, хотя внутри испытываю настоящее волнение.
Обед проходит… на удивление легко. Артур не давит авторитетом, не пытается блеснуть эрудицией. Вежливо расспрашивает о моей учёбе, о журналистике. И слушает. Внимательно. Не так, как Инна, которая слушает, чтобы потом перебить и рассказать о себе. Он задаёт уточняющие вопросы, улыбается моим рассказам о курьёзных случаях в университетской газете.
Я ловлю себя на мысли, что говорю больше, чем планировала, и много смеюсь. Его смех глубокий, заразительный. В его глазах пляшут смешинки, когда я рассказываю о том, как перепутала интервью с ректором с выдуманным ради первоапрельской шутки интервью с кошкой в студенческом общежитии.
Он рассказывает немного о своих первых шагах в бизнесе, о сложных переговорах. Без пафоса, с лёгкой самоиронией. Его истории захватывают.
— … и вот я стою в этом дворце в Эмиратах, а шейх смотрит на меня как на назойливую муху, — смеётся он. — А у меня в голове одна мысль: «Боже, как же я хочу простой жареной картошки с селёдкой!»
Я хохочу, представляя эту картину: могущественный бизнесмен, мечтающий о таком простом блюде.
— И что? Сорвали сделку? — спрашиваю с интересом.
— Нет, — улыбается он. — Заключили. А потом я нашёл в Дубае русский магазин и устроил себе пир горой с той самой картошкой. — Он смотрит на меня. — Иногда самые простые вещи значат больше всего, правда?
Наши взгляды встречаются. В его глазах — теплота, понимание. И что-то ещё… Интерес? Я отвожу взгляд, ковыряя вилкой остатки пасты. Моё сердце колотится, словно пытается вырваться из груди.
— Правда, — тихо соглашаюсь я, чувствуя, как краснею.
Наступает лёгкая пауза, но она не неловкая. Наполненная стрекотом цикад и запахом моря, доносящимися с улицы. Я чувствую себя… комфортно. С ним. С этим могущественным, незнакомым мужчиной. Это пугает и завораживает одновременно.
В его присутствии я забываю о том, что я простая студентка, а он — миллиардер. Забываю о том, что он отец моей подруги. В этот момент мы просто два человека, наслаждающихся беседой и обществом друг друга. И это чувство настолько новое и волнующее, что я не могу отвести от него взгляд, даже когда он снова смотрит на меня.
— Инна сказала, вы любите искусство, — говорит он вдруг. Его голос звучит так спокойно и непринуждённо, но внутри меня всё замирает. — Завтра утром в Амальфи проходит небольшая, но любопытная выставка местных художников. Не итальянское Возрождение, конечно, но есть весьма самобытные работы. Если интересно… — Он делает паузу, и я чувствую, как воздух между нами становится густым от напряжения. — Я собирался съездить. Можете составить компанию, если не пугает скука и вид старика за рулём мерседеса.
Шутка. Он пошутил. И предложил… свидание? Нет, просто культурную программу для скучающей гостьи. Но сердце опять предательски ёкает, словно маленький птичий клювик стучит по рёбрам.