- Уф, Бабушкааа, на улице такая жара! – Гаяне в очередной раз сдула с лица непокорную плотную кудряшку и вышла в коридор.
- Дедушкаааа! Я в очереди! – прокричала она, подойдя к двери ванной комнаты. Дедушка Арман не заставил себя долго ждать, гладко выбритый и свежий, он вышел из ванной и нежно обнял внучку. Гаяне с любовью в глазах посмотрела на стареющего, но все еще бодрого Армана, засмеялась и уперлась ладонями деду в грудь. – Ой, дед, не советую, я жуть как вспотела! У них там даже кондиционеров нет.
С этими словами она ловко, как зверек, юркнула под дедушкину руку и щелкнула замком.
- Гаяне! Выходи скорей, завтрак уже холодный! - Нинель Геворковна нетерпеливо постучала об дверной косяк.
Когда дверь открылась, Гаяне сначала быстро заглянула в коридор, затем торопливо прошла на кухню, победоносно держа над головой небольшой прямоугольник красноватого оттенка.
- Вот! - торжественно воскликнула она. - Паспорт русского человека! Прошу теперь называть меня Галиной. – И она учтиво поклонилась.
Бабушка Нинель прыснула:
- Это что еще за вздор?! – спросила она и проворно взяла в руки новенький документ. Дед Арман заглянул жене через плечо.
- Чудо, как хороша! – масляным голосом проворковал он, разглядывая фотографию.
- Ну согласись, бабушка, - сказала Гаяне, попутно отправляя маленькую помидорку черри в рот. – Это же паспорт русского гражданина, так? А Гаяне Фрунзиковна не то, чтобы очень по-русски звучит… вот я и говорю, зовите меня теперь Галина Федоровна. Считайте это мое русское альтер эго.
Дед Арман, накладывая себе в тарелку побольше овощей, звучно рассмеялся. А Нинель Геворковна, протягивая внучке паспорт, нравоучительно заметила:
- Ты, моя дорогая Галина, лучше за документами своими следи. Спрячь куда-нибудь под замок. А то шестнадцать лет человеку, а она уже два паспорта поменяла.
- Твоя правда, ба, - ответила Гаяне с набитым ртом, - но я ни о чем не жалею, в моем первом паспорте была жуткая фотка, а во втором некрасивый номер.
Под локтем у Гаяне завибрировал телефон. Она молниеносно схватила его и округлившимися глазами посмотрела на бабушку, которая строго запрещала телефонные разговоры и любого рода переписки во время еды:
- Прости, но срочно надо ответить. Алло! Галина слушает! Не, не покупай, вместе зайдем. Нас, кстати, Аветисик заберет, поможет. Давай, мы ждем. Стой, подожди, ты омлет будешь? Ну давай.
- Сейчас Санечек придет, - объяснила Гаяне, положив трубку, - нам еще столько сделать надо будет! Я так волнуюсь! Цветы забрать, флешку не забыть, фотографа встретить, - она загибала пальцы.
- Да, - согласился дед Арман, покачав головой, - событие! Сорок пять лет человеку!
- И целых полгода правнуку! – с гордостью в голосе напомнила Нинель.
- Светлый день! – как молитву прошептал дед Арман и нежно пожал руку жены.
- Точно! Еще же Бегемота Данику хотела купить!
Гаяне легонько постучала себя указательным пальцем по лбу, звонко поцеловала бабушку в щеку и промурлыкала в самое ухо:
- Спасибо, как всегда очень вкусно, омлет выше всех похвал, Нина Григорьевна!
- Не сметь! – Нинель Геворковна полушутливо стукнула ладонью об стол. – Свое имя каверкай, как хочешь, мое не трожь!
- Не перегибай, Гаяне, - сурово проговорил дедушка Арман.
Гаяне переливисто засмеялась, точь-в-точь, как Нинель Геворковна в молодости, и чмокнув деда в щеку, пообещала:
- Хорошо, дед Артем, это в последний раз!
- Аня что там делает? – спросила Саша, когда они, почти срываясь на бег, торопились к цветочному магазину.