Сначала родился Тимур. Богатырь весом почти пять килограмм, а через два года на свет появились близнецы Давид и Аветис. Теперь дома у Гоар никогда не бывало тишины. Трое мальчишек! Но она хорошо справлялась с этими забияками и драчунами, Тимур, пошедший телосложением в дедушку, делал большие успехи в вольной борьбе, Давид подавал надежды в дзюдо, а единственный тихий и усидчивый ребенок в семье Аветис, не имел в своем городе равных по игре в шахматы.
Бабушка Нинель и дедушка Арман очень гордились своей внушительной семьей. Особенно дедушка Арман. У него прямо крылья расправились. Но с возрастом, став еще чуть более сентиментальным, в один вечер, глядя, как его уже взрослая Гоар, читая какую-то рабочую документацию по-детски закусила губу, точь-в-точь как когда была совсем крохой, почувствовал, как сердце его сжалось.
- Фрунзик, - сказал он своему зятю, - мальчишки – это очень хорошо. Они твоя сила. Но ты никогда не познаешь, что такое быть отцом, пока у тебя не появится дочь.
Через девять месяцев родилась Гаечка. Маленькая крошечка, которая просидела в животе дольше положенного, но при этом родилась весом меньше, чем каждый из близнецов по отдельности. Фрунзик пропал. Он потакал своей принцессе во всем. Гоар тоже пропала, только несколько в ином смысле. Отличница и умница, она только стала получать первые повышения на работе, как вдруг случилась Гаечка. И мир перевернулся с ног на голову. Впервые Гоар не знала что делать с ребенком, а у нее, на минуточку, были уже школьниками ТРОЕ мальчишек, она, конечно не совсем легко, все же справлялась с близнецами. Но Гаяне была ребенком несколько иного рода… Гоар стоило усилий все, что связано с дочерью. Которую невозможно было нормально накормить, одеть, вытянуть на улицу, заманить потом в дом. К 12 часам дня, мать была вымотана как за сутки дежурства. Поэтому, когда Гаяне исполнилось три, Гоар была счастлива повести свою принцессу в детский сад.
Но в саду тоже не все шло гладко. Каждый день Гоар выслушивала от воспитателей. Сгорала от стыда, но потом выдыхала и с чувством облегчения бежала на работу, ощущая, что это ее спасительное убежище.
Но когда Гаечке едва исполнилось шесть, одним весенним утром Гоар на площадке группы встретили мамы. И на голову бедной Гоар обрушились сотни упреков. Кто-то показывал ей фотографии укусов на руках и ногах своего ребенка, кто-то жаловался, что их ребенок из-за Гаяне боится идти в сад, потому что Гаяне их бьет и отбирает игрушки, кто-то говорил, что их ребенок стал агрессивным потому что хочет быть сильным, как Гаяне из садика… конца упрекам не было.
В тот день Гоар устроила очередную большую головомойку хулиганке. Но за неделю, так ничего и не поменялось. И вот очередным обманчиво теплым днем, Гоар вызвали к заведующей и сообщили, что родители в группе написали коллективную жалобу и Гаяне переводят в другой коллектив, где обучаются дети с «более сложными характерами». Гоар тактично подсунули договор и ручку. Но она не стала ничего подписывать.
Вечером, в слезах она сидела на кухне у своей мамы, абсолютно не зная, что делать дальше. Отдавать свою девочку в такую группу, она не имела ни малейшего желания. Боясь не столько, что ее там обидят, сколько что дело станет совсем непоправимым. Тогда Нинель Геворковна, глядя на отчаяние дочери, предложила отдать Гаечку в школу, в которой сама работала завучем. Так ребенок и делом займется и будет под присмотром.
Скрепя сердце, после долгих обсуждений, Гоар и Фрунзик согласились. В начале августа, чтобы ребенку легче привыкалось, Гаечку перевезли к бабушке с дедушкой.
Спустя три недели поздно вечером, сидя за чашкой горячего чая, уставшая Нинель Геворковна, поэтично говорила дедушке Арману:
- Знаешь, Арман, я всегда говорила, что дети – они как горы, чем круче характер, тем сложнее взять вершину. Но любую высоту можно покорить. И если ты это сделал, то поверь, то что откроется твоему взгляду, будет лучшим вознаграждением твоему труду. – но тут Нинель поджала губы. - Но кажется мне, в этот раз я карабкаюсь на скалу….
Тут в дверях появилась крошечная Гаяне, она стояла такая невинная и милая, в своей желтой пижамке с сердечками, что сердце сжималось.
- Бабушкааааа, - сонно пробормотала она и умоляющим тоном продолжила, - Бабушкаааа, ты на скалу не лезь, ты скалу обойди. Скалы они только для смелых и сильных, только дедушка Арман или вот Тимур, когда вырастет, может на скалу залезть. А ты же девочка, куда тебе в твоих юбках туда лезть? Ты не лезь, пожалуйста, что мы без тебя тогда делать будем, бабуля?
Арман трубно рассмеялся и легко подхватив Гаяне на руки, проговорил: