— Вы бы поаккуратней с магией, — сообщил Морак. Слова его не очень совпадали с выражением удовольствия на лице. Разбитые губы искривились в усталой полуулыбке. — Впрочем, расслабляться рано, этот засранец слишком живуч, чтобы его можно было вот так просто похоронить под обломками дворца. Поверьте, я пытался.
Меня же интересовало сейчас совсем другое - я же только что разгромила часть королевского дворца. А если кто-то пострадал? А если от моей руки погибли люди? Что, если под обломками остались Граци, Неллиус и мои родные?
Я хотела было броситься обратно в жгучей попытке хоть что-то исправить, однако Морак перехватил меня за предплечье, не позволяя совершить задуманное.
— Пустите! — пискнула.
— Не делайте глупостей, Адриана, — предостерег он, сурово и серьезно.
— Там мои родственники! — дернулась снова, и снова - тщетно. Пальцы Морака плотнее и крепче сдавили мою руку, что отозвалось болью на коже.
— Хватит действовать эмоциями! — повысил он голос. — Соберитесь, иначе ни вас, ни меня, ни ваших родственников в живых точно не останется!
Слова обидели, но в глубине души я понимала, что мужчина прав. Плотно стиснула зубы, стараясь себя контролировать, но зудящее чувство вины никак не давало покоя и мешало концентрации.
— Вы же можете их перенести точно так же, как только что сделали со мной, — настаивала на своем, но теперь уже чуть более спокойно. — Вы изучали дворец все это время, крутились вокруг, что-то вынюхивали. Наверняка знаете, где могут держать моих родителей.
— Вы совсем не верите в способности верховного чародея? — отозвался Морак, усмехаясь. — Хорошо. Только прошу вас оставаться здесь и никуда, — он со всей серьезностью смотрел мне в глаза, — совершенно никуда не уходить. Это понятно?
Находились мы, как я отметила, возле входа в Вантиллерский лес. Теперь, когда барьер, защищавший нас от его мистической магии, наконец-то пал, я не сразу сообразила, что это именно он, да и в ночи особо видно не было.
— Хорошо, — я кивнула, чуть успокаиваясь.
Шум не прекратился, но теперь звучал на расстоянии. Те, кто мог, спаслись. Те, кто не успел, наверняка уже похоронены под обломками. Страшно подумать, какая суета и хаос сейчас творятся в столице, в самом городе, за переделами резиденции короля. Не уверена, что имеется достаточно сил для контроля порядка на улицах и здесь, в эпицентре очередного сражения невероятных по мощности энергий.
Морак, убедившись, что я действительно успокоилась, отпустил мою руку.
— Простите, — отозвался он, осознав, что держал меня слишком крепко.
— Все в порядке, — пробормотала, на этот раз ощущая внутри какую-то недосказанность. И страх, что сказать ничего уже более не смогу. — Пожалуйста, будьте осторожны.
— Ночь - моя стихия, — улыбнулся мужчина, прежде чем его глаза засветились желтым огнем, а тело приобрело лишь очертания полупрозрачной тени, и вскоре Морак буквально растворился в окружающей нас мгле.
Закусив губу, ощутила на коже мороз и, чтобы хоть как-то согреться, обхватила себя руками. Кинжал, который я с таким трудом пыталась отобрать у Этельбранов, так и остался лежать где-то среди руин бального зала…
Вокруг на какое-то мгновение воцарилась тишина. Зловещая, злая, холодная. Словно я осталась в этом мире совершенно одна, без какой-либо помощи, без возможности ее попросить. Казалось, даже сражение во дворце потихоньку утихает, крики прекратились или притихли - точно сказать не получалось. Яркое зарево огня, словно факел в ночи, разрезало чернильную гладь неба, свидетельствуя о падении дворца. Оставалось лишь надеяться, что все остались живы. Впрочем, наверняка не все, ведь я видела похороненных под обломками людей…
Кожу пробрал холодок. Меня начало потряхивать от охватившей тело дрожи. Все это было настолько ужасно и неправильно, что я понятия не имела, как быть дальше. Как оправдать себя и стоит ли? Ведь причиной подобных разрушений в любом случае стала именно я.
Но поразмышлять и придумать хоть какую-то помощь пострадавшим я так и не успела. Теорох и Вадлис материализовались передо мной совершенно внезапно. Я даже вздрогнуть от испуга не успела, как один схватил меня за горло, прижимая к себе, закрывая рот ладонью, чтобы не кричала, а второй приблизился так плотно, что я едва-едва касалась его груди вздымающейся от испуга своей.