- Пагуба, - охотно ответила Ильга. – Сколько здесь хожу – каждый год река меняется. Ворочается в земле, русло себе по-новому прокладывает, старое бросает. В половодье любит разлиться, закоряжиться. Сама себе препятствия устраивает, а потом их преодолевает. Как будто скучно ей просто так бежать, вот и развлекается.
- Да-а? – только и смогла вымолвить Сильвия.
Ильга говорила о речке, словно о старой знакомой с весьма экстравагантными привычками.
- В этом году наша Пагуба совсем разошлась. Начала кусты стаскивать, берег потихоньку отвоевывать. Где осенью яма была, там, глядишь, уже и свал образовался. Вообще, речка эта с историей.
Берислав прислушивался к их разговору, делая вид, что думает о чем-то своем. Доев и допив, он сунул в рюкзак пустую бутылку и вскочил на ноги.
- Ну что, трогаемся?
Ильга поднялась. Сильвия тоже.
- Да уж, нечего рассиживаться. Подкрепились – и в путь.
После еды все пошли не торопясь, стараясь держаться прохладной тени.
- А что за история у этой реки? – тихо спросила Сильвия.
- История-то? Довольно забавная, - Ильга отвела ветку, чуть не проткнувшую ей глаз, и подержала, пока Сильвия прошла вслед за ней. Затем Ильга вновь обогнала ее и начала рассказывать.
- По местному поверью, у нашего Водяного было 13 дочерей, и каждой он должен был дать достойное приданое. Но речка всего одна, а дочери своенравные и капризные. Как быть? И решил Водяной вывернуть и изогнуть русло 12 раз, чтобы каждой дочери досталось по излучине. А тринадцатая дочь пожелала остаться Водяной Девой, никогда не выходить замуж ни за духов, ни за утопленников, и жить рядом с болотом. Кстати, поговаривают, что отец Водяной перебрался жить как раз к тринадцатой дочери, где река изворачивается последний раз и впадает в болото. А там царит хозяйка топи, мрачная вдова. Но это уже совсем другая история.
Берислав издевательски хохотнул. И тут же получил хлесткую пощечину от ели.
- Ой, - он схватился за щеку.
Ильга кивнула на Берислава.
- Этот дурачок все никак не поймет, где он. И у кого.
Сильвия поежилась. От Ильгиных слов у нее по спине побежали мурашки.
- А название речки от слова «погибель»? – тихо спросила она.
- Ну, это очевидно, - бросила через плечо Ильга.
- И кого же она погубила? – не отставала Сильвия.
- Да мало ли… Это русалья речка. А русалки – большие любительницы поразвлечься. И не всегда безобидно.
- А ты их видела?
Но подруга ускорила шаги и перестала отвечать на вопросы, оставив Сильвию в некотором недоумении.
Ильга опять к чему-то прислушивалась.
***
Наступал тот особенный час, когда день переходит в ночь, и все вокруг постепенно погружается в густую тень. Пространство смыкается медленно, но неотвратимо. И пока мрак не поглотил и поляну, на которую вышли трое, самое время устроить костер.
Конечно, это можно было сделать чуть раньше, но Ильга придирчиво выбирала место для стоянки, так чтобы сухо, красиво и без муравейников рядом. Она чувствовала, что еще немного, и кое-кто может начать ныть с непривычки.
Все давно проголодались, да и рюкзаки уже тянули плечи. Хотелось сбросить ношу, развалиться на мягкой траве и съесть что-нибудь горячее. Желательно вкусное. Бериславу пришла в голову заманчивая мысль, как здорово было бы подойти сейчас вон к тому дуплу и сделать заказ, как в окошко. Мама Берислава всегда куда-то спешила, и обычно они ели прямо в машине. Сильвии захотелось очутиться за столиком в уютной маминой кондитерской. И только Ильга знала – прежде чем останавливаться, надо набрать воды.
- Вот, - показала она на родник, бьющий из-под камней у берега речки. – Это кипень. Доставайте бутылки.
- Кипень – в смысле вода уже кипяченая? – спросил Берислав.
Ильга фыркнула так, что где-то наверху сорвалась с дерева птица.
- Кипень – это бьющий родник. Если он бьет из-под дна реки, то на мелководье вода в них как будто кипит.
- А-а, - протянул парень. – Просто спросил.
Ключевая вода приятно охлаждала кожу, все почувствовали прилив бодрости и сил. Это оказалось весьма кстати, потому что теперь им предстояло подняться вверх по обрывистому берегу.