- Вот она понимает, о чем я.
Перевела хитроватые с прищуром глаза на Ильгу.
- А ты хочешь поскорее оказаться в этой суете и неразберихе. Думаешь, что там, в эпицентре как раз со всем и разберешься. Егоза…
- Тебе же, - палец уперся в фотокамеру Берислава, - хочется получить выгоду из земных страхов. Ты знаешь, что они продаются.
Берислав инстинктивно отшатнулся.
- Я не обижаюсь на тебя за удар. Конечно, это был жесткий контакт, - девочка потерла область сердца, - но зато теперь я могу предстать перед вами в своем первоначальном обличье. Это разрешается, когда говоришь с людьми.
В ее словах была мистическая логика, и они подействовали на всех троих.
- Кто ты? Как тебя зовут? Как ты здесь оказалась? – заговорили все разом.
- Ой-ой-ой, только не хором, пожалуйста, - девочка зажала уши. - Я так редко слышу человеческую речь, что с непривычки голова кружится.
Сильвия, Ильга и Берислав переглянулись. Похоже, обитатели мира под корнями тоже не любят одновременной болтовни, когда невозможно ничего разобрать и понять.
- А у вас случайно нет чего-нибудь сладенького? Я страсть как люблю леденцы! Однажды меня угостили ярмарочным петушком на палочке, м-м, вот была вкуснотища!
Девочка закатила глаза от столь сладкого воспоминания, не забывая, впрочем, искоса поглядывать на людей – не достанут ли те что-нибудь из своих заплечных мешков.
Ребята обрадовались. У всех были с собой карамельки из деревенского магазина. Ильга предупреждала, что в дальнем походе маленькая конфетка способна творить чудеса, особенно когда кажется – вот прямо сейчас упадешь и не встанешь.
- На, пожалуйста, угощайся.
Они протянули ладони с леденцовыми карамельками в ярких шуршащих фантиках, и девочка, затаив дыхание, благоговейно взяла с каждой по одной конфете. Развернула клубничную и сунула за щеку. Прикрыла глаза от счастья и пропела:
- Хорошо жить на болоте с карамелькой за щекой,
Пусть завидует русалка, у нее-то нет такой!
Ребята сперва опешили, а потом захохотали. Последний страх исчез. Однако надо было хотя бы узнать, где они находятся и надолго ли это.
- Э-э… скажи, пожалуйста, а как ты здесь оказалась? – осторожно начала Сильвия.
- Как, - повторила девочка, - о-о-ох, вот было времечко. Урожай не родился. Настал голод. Ты знаешь, что такое голод? – она вдруг открыла глаза и вперила взгляд в Берислава.
Тот не растерялся.
- Конечно, знаю. Когда мама забыла положить мне в школу обед, я целый день проходил голодным. А после уроков был еще и факультатив. Я еле домой дошел. Но зато потом за ужином…
Раздался скрипучий смех. Девочка смеялась так, что у нее потекли слезы, и вылетела изо рта карамелька. Отыскав ее где-то в тумане и снова сунув за щеку, она продолжила:
- Однажды в деревне случился голод. Ели суп из лебеды и пекли желудевые лепешки. Я была не такая, как все. Немножко больная. Замуж никто бы не взял. Таких уносили в Лес, чтобы прокормить здоровых. А я, - она подбоченилась, - сама ушла. Добралась до чащи, а потом ноги отказали. Тогда я поползла. И встретилась в траве со змеей.
Сильвия и Ильга ахнули вслух. Берислав молча.
Девочка, как ни в чем не бывало, рассказывала дальше:
- Это был молодой ужик. Он ухаживал за мной, приносил еду, чтобы я не умерла. До сих пор помню свою первую травяную лягушку, он подал мне ее на листе манжетки. Ужик даже шипел мне на ночь колыбельную. Вообще мы очень подружились. Но скоро он вырос и уполз. У него появились другие заботы. Не мог же он всю свою змеиную жизнь потратить на меня.
Она помолчала, всхлипнула и проглотила остатки карамельки.
- Мне стало жутко одиноко, а потом я стала обращаться в дерево. Наверно потому, что все время думала о том, как хорошо деревьям. Стоишь себе спокойно и смотришь на облака. Это гораздо лучше, чем оставаться человеком. Больная девочка просто не выжила бы. А я очень хотела жить. Даже болотной сосной. И оказалось, что быть деревом очень даже неплохо. Вот только съесть что-нибудь вкусненькое я могу только тогда, когда снова обращаюсь в человека. А на время обратиться в человека мечтает каждый из нас.