Рыбак с сожалением посмотрел на следователя. Участковый вытянулся во фрунт и кивнул, как лучший ученик в классе. Вслух же он предусмотрительно решил промолчать – вопрос следователя относился не к нему.
- Много они покажут, ваши карты, - проговорил рыбак в сторону.
Но его уже никто не слушал.
***
По деревням пополз слух: на Большом Поганом озере пропал человек. У опорного пункта полиции стали собираться зеваки. Посудачив на тему городских, приезжих, туристов и гостей, которые вечно лезут туда, куда не надо, они разошлись по домам. У людей, живущих без центрального водопровода, батарейного отопления и кухонной плиты, всегда найдутся дела по хозяйству.
УАЗик высадил двух пассажирок у дома на околице и умчался. В окнах из-за кружев занавесок тут же показались лица соседей, под их любопытными взглядами мать и дочь захлопнули калитку и поднялись на крыльцо.
- О Боже, кого ты привела? – воскликнула бабушка.
- Это Сильвия, - ответила мама и устало прислонилась к стене.
- Да ребенок сам на себя не похож! - запричитала бабушка. – Деточка, ты ли это?
- Теперь это Сильвия, - еле слышно произнесла мама.
Бабушка засуетилась, расстегивая детскую ветровку, рукава цеплялись за растопыренные пальцы, и ей пришлось изрядно помучиться, стаскивая с девочки куртку. Все это время Сильвия не произнесла ни слова и поворачивалась в бабушкиных руках как неживая.
- Почему она все время молчит? Почему так смотрит? – все больше беспокоилась бабушка.
- Ну что ты от нее хочешь? Она только что потеряла отца. Ребенок в шоке.
Выговорив эти слова, мама потеряла сознание и упала в обморок. У нее не было больше сил продолжать этот день.
На следующее утро первым же рейсовым автобусом мама уехала в центр. До полудня бабушка осторожно присматривалась к Сильвии – как она ходит, как сидит, как ест… Что-то здесь не так. Ну не может ребенок настолько измениться даже после самого страшного шока!
Где пухленькие щечки-яблочки и губки-вишенки, где веселый смех и привычные милые капризули? И почему от девочки так странно пахнет? А самое главное – она до сих пор не разговаривает.
После обеда, во время которого Сильвия опрокинула тарелку со щами и перемазалась как чертенок, бабушка решилась. Заперла девочку на замок и побежала на уединенный хутор к местной знахарке.
Та вышивала платок обережным узором и гостей не ждала. Но бабушке было все равно.
- Горе у меня, кума, помощь твоя нужна, - даже не отдышавшись, выложила она с порога. - С внучкой нелады. Заболела или еще что. На озере они были, знаешь?
- Да, - отозвалась знахарка, - слышала я о вашем горе. В магазине да у колодцев народ только об этом и судачит. Прими мои соболезнования, кума, потеря кормильца – нелегкое испытание для семьи. Ну, проходи, садись, чайку выпей свежего. Вот, только перед твоим приходом заварила.
- Не до чайку мне, кума, пойдем скорей, прошу тебя!
- Да что за спешка такая?
- Одна она там, в избе, внучка-то. Не знаю, чего от нее и ожидать, - сокрушалась бабушка. – Молчит она, понимаешь. Ни слова не говорит. И пахнет не то тиной, не то болотом каким. А худющая! Ну как можно так с лица спасть за один день? Ровно подменили внученьку!
- Что ты говоришь? - знахарка отвлеклась от шитья и задумалась. – Да, надо взглянуть. Но сначала, кума, все равно чайку выпей с травами. Тогда и пойдем.
Они сделали по глотку. Над столом витали ароматы заваренных трав.
- Мед, джем, повидло? – предложила хозяйка своей нежданной гостье. – А может, варенье из райских яблочек? Янтарное, прозрачное – моя особенная гордость. Попробуй…
- Ах! – вскрикнула бабушка.
Ее кружка треснула и раскололась пополам.
Тем временем мама готовилась пройти проверку на детекторе лжи.
Ее проводили в звукоизолированное помещение, опутали проводами, подключили датчики и спрашивали, спрашивали, спрашивали… как приговоренную. Казалось, эти вопросы никогда не закончатся. Вся мамина жизнь сейчас состояла из одних вопросов. Они были простые и сложные, короткие и длинные, заковыристые и смешные.