Потом прошлась я.
Несмотря на опыт хождения в экзоскелете, я побила весь запас неизрасходованных блюдечек, так что моя группа поддержки в итоге стояла с каменными лицами, а служанки невест не особо сдерживали язвительные усмешки.
Потом прошлись наложницы.
У них обувь была не на платформе, а на каблуках, причем шпилька такая нехилая была, и шагали они так, что по телу словно волна проходила. Красиво, в общем. И блюдца не разбила ни одна.
Потом пришла моя очередь.
Молча взяла поднос у служанки, которая держала фарфоровые блюдца, и короче швыранула сходу все на пол. Чтобы скопом разбились и не бесили меня уже.
Но никто не растерялся, и тут же еще два подноса этой маразоты притарабанили. Шикарно, что сказать. Последующие два часа мне было что бить. Зрителей к тому моменту стало больше, лица у моей группы поддержки стали скорбнее, Блондя кажется начала ругаться на языке астероидного братства, потому что остальные ругательства у нее закончились.
А у меня нервы.
К последней проходке я готовилась заранее.
Пока плыли лебедями мои соперницы, я стояла с закрытыми глазами, просчитывая уровень балансировки туфель на платформе. По всему выходило, что сбалансированы они были погано. Короче диверсия была налицо. И на блюдца, которым грозила безвременная и жестокая гибель в самое ближайшее будущее.
С каблуками дело обстояло получше, но нормально передвигаться на них мешала та туева куча ткани, которую на меня напялили. Но, и не с таким справлялись.
Когда пришла моя очередь делать проходку невест, я взяла сразу весь поднос с блюдцами, но бить не стала, хотя ожидали от меня определенно именно этого. Не дождались.
Разобравшись с балансом, я очаровательно улыбнулась ожидающему представления народу, распустила волосы, чтобы прическа не мешала, водрузила поднос с блюдцами на голове, постояла, ловя баланс.
А вот затем плавно, невозмутимо, грациозно и в целом нормально так прошлась по ковру, не разбив ни единого блюдца с этого подноса.
Когда я дошла до точки поворота, развернулась и пошла обратно по толпе зрителей пролетел изумленный шепот. А лица моих слуг определенно посветлели, и в целом мной явно начали гордиться.
И только Блондя почему-то мой триумф встретила не радостно.
- Не нравится мне все это, - сказала она, едва мы поравнялись.
Ну меня это не сильно расстроило, и дойдя до финала, я сняла поднос с головы, передала служанке, и переобулась. Проходка на каблуках тоже была достойна оваций. Я десантник, они что думали, что с гребаными каблуками не разберусь?!
Но вот когда я совершила поворот в поворотной точке, вдруг поняла, что не понравилось Блонде. Здесь кто-то был. Не из слуг и кандидаток на постель и руку с сердцем, а кто-то посторонний. Так что дойдя до финала, я передала поднос с целыми блюдцами восторженно взирающей на меня служанке и огляделась.
Так и есть – в отдалении, на полукруглом мостике через пруд, заложив руки за спину, стоял мужчина в белом. И не отрывал откровенно восхищенного взгляда от меня. И когда наши взгляды встретились, он, неожиданно, улыбнулся. Мне улыбнулся. Причем так, что как-то даже нехорошо стало.
И тут все увидели куда я смотрю, и как-то разом все поклонились.
Ну, кроме меня. Мы вообще знакомы не были, так что кланяться не видела смысла.
- Старший принц первого дома, - шепотом сообщила мне служанка с подносом.- Названный брат архонта Дагрэя, много лет странствовал, отказавшись от своего положения и силы. Удивительно, что он вернулся.
Ничего удивительного. Если он названный брат Эриха, значит они друзья. А из меня как из усилителя шикарный такой камень преткновения получится. Вот гады же.Раздраженно скинув с ног туфли на каблуках, я не стала надевать те тапки, что мне настойчиво так подсовывали, и подхватив юбки, направилась обратно к себе в комнату, причем быстрым шагом.
Блондя как девушка тренированная догнала меня очень быстро, в отличие от остальных она бегать не стеснялась.
- И давно он там стоял?
- А он не хотел, - прошипела Блондя, - но его вдовствующая правительница привела на тот мостик. И я вам так скажу, кэп, вы его взяли азартом.
- В смысле? – не врубилась я.
- А ему не интересно было смотреть на остальных, но вот когда у тебя с головы начала посуда падать, он остановился и стал наблюдать. И даже не заметил, как свалила с горизонта вдовствующая гадюка.
- Сюда же нельзя мужикам! - я в бешенстве вообще была.
- Ну я так поняла, что ему можно, он же шел к матери. А вдовствующей это единственный сын, остальные дочери.