Контрразведчик внимательно наблюдал за развитием событий у гроба. Смерть, подобно чувствительному химическому реактиву, проявляет негатив жизни, обнажает истинную суть вещей, демаскирует тайные связи и отношения. Именно на похоронах приобретают видимость скрываемые дружба, заинтересованность, симпатии, появляются из тени неизвестные друзья и покровители, а зачастую и хозяева... Недаром коллеги из криминальной милиции тщательно фиксируют проводы в последний путь застреленных и взорванных «братков»... Но в «Консорциум» милиции путь закрыт, да и присутствующие здесь люди им явно не по зубам...
Зенчук, вице-спикер Госдумы, отстояв рядом с гробами положенные минуты, подошел к вдовам, произнес несколько ободряющих слов. Молча потрепал по щеке Бачурина-младшего.
Пигарев, начальник тыла Министерства обороны, – высокий пожилой человек в черном, – положил сухую руку на плечо Куракиной, сказал негромко что-то типа: «Фирма позаботится о вас».
За ним подошел Локтионов, замминистра топлива и энергетики, – грузный, вельможный, с пронзительными серыми глазами.
Макарин, председатель Комитета по госресурсам. Налютин, председатель одного из думских комитетов... Все они упоминались в оперативных материалах как истинные хозяева «Консорциума». Сейчас сообщения источников получали наглядное подтверждение.
Черные костюмы, размеренное бесшумное движение, известные по телеэкрану и газетам лица, властные манеры. В одном фантастическом боевике так выглядели замаскированные инопланетяне, задумавшие уничтожить человеческую цивилизацию и заселить Землю своими соплеменниками. Когда неустрашимый герой направил на респектабельных джентльменов факел огнемета, маски слетели и отвратительные черные фигуры наглядно подтвердили факт существования чудовищного заговора, в который не хотели верить ни полицейские, ни политики, ни газетчики, ни даже Президент страны...
Внизу появился Закатовский – лидер самой опереточной партии и одноименной думской фракции, его сопровождали два депутата, известные первобытным примитивизмом суждений и склонностью к кулуарным дракам. О его причастности к Совету учредителей Фокин ничего не знал. Скорей всего он просто трется сбоку, реагируя на запах силы и огромных денег – о любви и к тому и к другому он неоднократно заявлял публично, с той же истовостью, с которой когда-то клялся в любви к родине и демократическим идеалам...
А вот вице-премьер Фандоренко, этот не может быть сбоку припека, он наверняка в руководстве... Ведь на многих документах, предоставляющих «Консорциуму» право приобретения основных активов России, стоит именно его подпись...
Строгие черные костюмы и благочинные лица медленно кружились в скорбном хороводе. Они не насыщали углекислотой земную атмосферу, не уничтожали озоновый слой, не облучали младенцев гамма-лучами... Но они уже выкупили контрольные пакеты акций Российской энергетической сети, Газнефтепрома, Желдортранса, основных телевизионных каналов, журналов и газет. Они прибрали к рукам крупнейшие заводы и комбинаты, алмазные карьеры, золотодобывающие шахты, угольные разрезы. «Консорциум» успешно скупал Россию.
На взгляд Фокина, это был не менее чудовищный заговор, но если вдруг сюда ворвется Шварценеггер с огнеметом и пожжет всех подряд, то все равно ничего не докажет: потому что это свои, тутошные монстры и пламя не выявит в человеческих оболочках чужеземную начинку... Да если бы даже и выявило, все равно никто не поверит. Точнее, не захочет поверить. К тому же в жизни неустрашимые герои встречаются куда реже, чем в кино. А если вдруг объявится такой мудак, то его жену изнасилуют в темном подвале и пригрозят тем же самым ему самому...
Майор скрипнул зубами и сунул в рот сигарету.
Но тут они, суки, ошиблись! Их время заканчивается. И этот «мудак» запихнет их в душные камеры крытой тюрьмы... А если аргументов для приговора не окажется, то огнемет тоже аргумент! Или заряд взрывчатки... Тем более что он, кажется, не одинок. Безопасность всего проекта обеспечивал Куракин. Значит, человек, который его взорвал, был противником скупки России. А значит – союзником ему, Фокину.
Теперь место Куракина займет Атаманов. А с Атамановым у него свои счеты...
– У нас курить нельзя! – раздался строгий голос сзади.
– А я что, курю? – спросил майор, не выпуская сигареты изо рта, и обернулся.
Два молодых человека в официальных костюмах и с табличками секьюрити на лацканах старательно удерживали на лицах вежливое выражение. Но это им плохо удавалось, ибо изначально мимические мышцы квадратных физиономий были настроены на изображение презрения и угрозы.
– Кто вы такой и что здесь делаете? – Охранники придвинулись ближе. Внушительные габариты Фокина их явно не смущали.
– Гостям не разрешается покидать зал!
– Я не гость. – Майор извлек удостоверение, раскрыл и поочередно поднес к лицам, на которых уже отчетливо проступило природное выражение.
– Я расследую дело о взрыве, и мне нужно допросить ряд свидетелей...
Но и могущественная некогда «ксива» не смутила охранников.
– Все, кроме сотрудников «Консорциума», являются гостями и должны иметь пропуск, – заученно произнес один, очевидно старший. – Просьба пройти к дежурному.
– Пошли, – пожал плечами Фокин. Он и так собирался это сделать.
Через два часа, допросив нескольких сотрудников Куракина и Бачурина, которые, как и следовало ожидать, «ничего не знали», майор вышел на улицу. Похоронный кортеж давно уехал, рассосалась толпа в вестибюле, разъехались со стоянки многочисленные лимузины. Отойдя на квартал, Фокин оглянулся.
Заходящее солнце отражалось в дымчатых стеклах тетраэдра, казалось, что угловатая искусственная гора накалилась изнутри. Там шли интенсивные глубинные процессы, которые грозили или разорвать это чудо архитектурной мысли, или... Или выплеснуть наружу всю неукротимую энергию, скопившуюся под непрозрачной блестящей оболочкой.
За организацию похорон и их безопасность отвечал Илья Сергеевич Атаманов. Процедура прошла на должном уровне, без сбоев и непредвиденных ситуаций. А они могли быть самыми неприятными: от взрыва под катафалком до обстрела траурного кортежа. Не говоря уже о фото– или видеосъемке участников.