- Вставай, мамочка! Ради всего святого, вставай!
- Не могу Ракида, сил нет! Бери Карсу, беги в лес. Ещё успеешь.
Женщина протянула маленький свёрток Ракиде и только тогда опрокинула тяжёлую голову на искрящуюся кору, сделала последний вздох и замерла, глаза её остались открыты.
- Мама? - не желая верить в происходящее шепнула девушка.
Теперь она увидела на материнской груди клок порванного платья и рану, из которой сочилась кровь.
На лице Ракиды появились отблески пламени, она не надеялась, но все же решила бороться до конца.
Она бросилась в сторону родника, куда в мирные дни, жители приходили брать воду.
" Как можно выжить, в этом адском хаосе, в этой горящей рубке? Я сильная, я точно смогу вырваться, и увести сестру в лес", - в суматохе рассуждала Ракида.
Кругом все отдавало копотью, блеяла у деревянной постройки привязанная овца. В закрытых сараях горел скот, в забитых татарами хатах, к закопчённым окнам припали детские искаженные лица.
Услышав неистово ржание, Ракида запрокинула голову в верх. Над ней возвышался, вздымая передними копытами, всполошившийся жеребец, на котором возвышался оскалившийся татарин.
Ракида прикрылась рукой, крепко прижимая малышку к груди. Чужеземец натянул узду, намеренно причиняя лошади боль, и та молниеносно метнула тяжёлыми копытами возле девичьего лица. Ракида отпрянула назад, не сумела сдержать равновесие, и упала, выронив из рук тёплый сверточек.
- Карса...
Не находя в себе сил, шепнула Ракида. В тот момент, свёрток сравнялся с землёй, под железными подкова и татарского жеребца...
Ракида обернулась. Она попыталась отыскать любимого, но уловила в этой страшной агонии, взгляд Гарага, отца Мирко.
Он сражался храбро, с достоинством, присущими настоящему атаману.
На полном скаку на Гарага несся татарский главарь, возводя к небу выгнутый клинок.
Атаман уклонился от удара, развернулся, и запустил в ордынца увесистый топор.
Поджав ноги, татарин увернулся, соскользнул на один бок, держась за лошадь одной рукой, и совершив круг, ринулся к атаману, поднимая, на ходу упавший на землю топор.
Татарин рванулся вперёд и пустил в бравого казака его же топор. Он угодил прямо в висок, так, что упав на колени, тот испустил последний вздох, и тут же умер...
Над всем этим зрелищем витала все разрушающая беда, которую уже ни как, ни чем не исправить.
От дома, в котором жил Мирко, остались лишь стены. Под чёрными грудами валялась посуда и обгорелые лохмотья вещей.
А вот и отцовский кнут, которым он погонял на пастбище корову. Единственную кормилицу, от которой они ждали телёнка, но так и не дождались.
Мирко...
Без сознательно прошептала Ракида, и не чувствуя больше сил, опустилась на колени.
- Где же ты, Мирко?.. - прохрипела девушка, и как перед потерей сознания сомкнула веки.
Он бежал за ней следом, потом, куда-то исчез.
- Ракида! - далёкий голос вырывал из комы, в которой она слышала лишь частое биение собственного сердца и тусклые крики людей.
Девушка медленно подняла отяжелевшее веки, посмотрела по сторонам и ужаснулась от увиденного.
Мирко, разъяренный и всклоченный, на ряду со взрослыми мужиками, боролся и отбивался от врагов.
Ранее, Ракида не видела его таким, как сейчас. Лицо, покрытое сажей и копотью пылало от ярости. Он спешно доставал стрелы и метал их в широкие спины татар. Те падали на нагретую золой землю, и корчились от боли.
- Мирко! - девушка попыталась перекричать гул стонов и лязганье сабель.
Юноша не слышал её.
Резкий толчок со спины вернул Ракиду в реальность.
Высокий татарин с густыми бровями скалился и скрипел зубами. Он больно схватил Ракиду за шею и, потащил к остальным девушкам, которых охраняли такие же громадные варвары.
Они окружили изнеможенных плачущих девушек, и угрожали остриями ножей и сабель.
Даже, в таком измученном состоянии, Ракида заметила, что у большинства ордынцев ножны были пусты, в бою татары растеряли часть оружия.
Несмотря на значительные потери, татары смеялись и ликовали, словно собственная защита их не интересовала. Скорее они заботились о средствах связывание пленных.
- Ракида! - наконец-то девушка поймала измученный взгляд любимого.
Он бросился ей на встречу, готовый метнуть стрелу в татарина, обхватившего шею Ракиды, туго натянул тетеву лука.
Не заметил Мирко стоящего за ним врага, который вонзил кинжал прямиком в ключицу. Упал Мирко, захрипел, но, продолжал ползти вперёд, не обращая внимания на саднящуюся боль.