- Заявительница поблагодарила за хлопоты, извинилась. Просила больше не беспокоиться.
- Она разговаривала с мужем?
- Да. Все в порядке.
- А как же с Максимовым? Не попадет он по приезде как кур в ощип?! Что ты решил?
- Я еще не решил.
Денисов снова вернулся в прихожую, к телефону. На этот раз он набрал другой номер НИИ - ответила женщина, с которой он разговаривал утром о Беате.
- Здравствуйте. Дело такого рода... - Он снова сослался на спасительный, ни в чем не повинный ФИАН. - Мне необходимо согласовать тему доклада с одним вашим товарищем... Как его найти?
- Только с одним?! - На этот раз женщина оказалась весьма приятным собеседником - ироничным и благожелательным. - Кто вас конкретно интересует?
- Максимов.
- Всем нужен Максимов, - констатировала она. - А наш блистательный... - Она произнесла фамилию, которую Денисов не разобрал. Как бы и не существует... Максимов в командировке, товарищ! Вам срочно?
- Очень.
- Видимо, связано с поверхностным слоем... Что же тянули до последнего дня?! Ничего не поделаешь, товарищ... Придется вам согласовать с Федотовым. - Ту же фамилию, понял Денисов, она произнесла и в первый раз. - Сочувствую, но ничего не могу предложить другого.
- Федотов... - Он словно раздумывал.
Женщина рассмеялась: ей казалось, что она угадала причину, по которой Денисов предпочитает одного научного работника другому.
- А что?! У Федотова научные открытия... Готова докторская! Корифей!
- Федотов? А не Максимов?!
- Сережа Максимов - он энциклопедист. Он сразу станет академиком. Не знаю только когда... Может, и никогда.
- Дайте дружеский совет...
- Только между нами. Вы уж лучше подождите Максимова. Он скоро будет в Москве. Пользы, по-моему, несравненно больше...
- Что будем делать? - встретил его Антон. - Скоро должна прийти машина.
Денисов потянулся, далеко назад завел руки.
- Сначала добудем письма Беаты. Она не против их получить. Просила звонить в любой час дня или ночи...
Антон удивленно посмотрел на него, но спрашивать не стал. Хозяйка потянулась к заварочному чайнику.
- Этот остаток письма... - Антон снова достал тетрадный листок. Может, он последний? А другие Гурин просто выбросил?
- Безусловно, нет. Он ничего не знает ни об испорченном монетопроводе, ни о поисках переписки. Он предполагает, что эти письма изъяты при производстве самочинного обыска. У кого? Тут сообразить большого ума не надо. Когда переписка попала в ячейку? - Денисов четко выстраивал свою версию. - После появления на его горизонте портфеля и целлофанового пакета... То есть после Обыска в Строгине! Значит, по мнению Гурина, письма адресованы Баракаеву. Он ведь тоже Сергей. Из писем ясно, что Баракаеву пишет возлюбленная. Не думаю, что там все только о спектрографах...
- Пока не понял.
- Гурин может попытаться шантажировать адвоката. Письма в обмен...
- На распоряжение Тхагалегову насчет икры! Соломинка, за которую хватается утопающий...
- Гурин должен считать, что переписка важна для адвоката, коль идет на чужое имя!
- А может, она ему нужна для другого уголовного дела! В качестве рабочей версии подходит... Но Гурин может успеть скрыться!
- Не раньше, чем снова побывает на вокзальном складе...
На обратном пути в машине Антон курил, Денисов смотрел по сторонам. Площади и прилегавшие к ней улицы были ярко освещены. В туннеле под Садовым кольцом, который за сегодняшний день они проезжали уже во второй раз, стекала в водоприемники маслянистая жижа, дымился асфальт.
Водитель милицейского "газика" держал ближе к осевой, машины впереди освобождали левую полосу.
- Рано или поздно переписка придет по адресу, указанному на конвертах. То есть в ту же самую Соколову Пустынь, - Сабодаш достал очередную "беломорину". - Баракаеву ведь она не страшна. Гурин просто не знает об этом... Ты спишь?
Денисов открыл глаза. Плыли вокруг ранние сумерки, но фонари еще не зажигали.
- Не сплю. Гурину вообще, по-моему, сейчас мало что известно. Он, например, может не знать, что Гребенников, или как там его в действительности, и тот, второй, задержаны на Курском вокзале.
- Ты уверен?
- В заявлении о выдаче вещей со склада Гурин указал, помимо прочего, "ювелирные изделия". Помнишь?
- Да. Ошибся?
- Нет. Он не связывался с уголовниками предварительно. Полагал, что на обыске у адвоката они могли прихватить и золотишко.
- Снова непонятно.
- Гурин и его уголовники не поддерживают между собой постоянной связи. Может, он даже не хочет, чтобы они знали, кто он. Боится! Договорились о способе связи - через восемьсот девяносто шестую ячейку - и все!
- Значит...
- Рано или поздно он придет на склад. Или кого-то пришлет...
Впереди показалось уже знакомое здание с башенкой, утром привлекшее его внимание. Здание быстро приближалось. Казалось, можно будет рассмотреть портики и пилястры фасада, но Денисов знал: перед самым зданием Садовое кольцо свернет, и дом окажется в другой стороне.
- Сколько хранятся невостребованные вещи? - Сабодаш погасил папиросу.
- Полгода.
- Срок немалый...
- Ждать так долго не придется. Гурин придет к ячейке сегодня...
Садовое кольцо круто свернуло в сторону, переместив справа налево панораму ближайших зданий.
- ...Завтра заканчивается судебное следствие.
- Но ведь процесс продолжается! Еще будут речи прокурора и адвоката. На это уйдет несколько дней. И лишь потом приговор!
Историк по образованию, Сабодаш не очень четко представлял условия судебного разбирательства.
- Стороны обязаны представить доказательства суду до окончания судебного следствия. Иначе суд не сможет принять их во внимание при вынесении приговора. Понял?
Впереди показался вокзал.
- Гурин знает: завтра в последнем ходатайстве Баракаев заявит о приобщении к делу письменного распоряжения Тхагалегову, а прокурор будет просить суд о взятии Гурина под стражу. Таким образом, сегодня у него последний шанс... Если распоряжения не будет в ячейке, он постарается скрыться.
Они уже разворачивались на площади.
- Внимание, двести первый! - раздалось вдруг из установленной в машине рации. Денисов перегнулся через сиденье, взял трубку.
- Двести первый, слушаю.
- Где находитесь?
- Подъезжаем к базе.
- Младший инспектор взял под наблюдение неизвестного. Он пытался открыть восемьсот девяносто шестую...
В зале автоматической камеры хранения было много людей. Несколько пассажиров у входа торопливо перекладывали вещи. В углу высилась гора пустых коробок из-под новой обуви.
- Двести первый! - окликнул Денисова по рации младший инспектор. - Он у киоска "Транспортная книга".
Денисов и Антон повернули назад, быстро прошли к эскалатору.
- Справа, - продолжал младший инспектор, - молодой мужчина в куртке, в лохматой шапке...
Еще с эскалатора Денисов увидел вечно закрытый киоск "Транспортной книги". Вдоль подковообразного прилавка стояли пассажиры. Двигавшийся мимо поток то закрывал их, то открывал вновь.
- Темная куртка? - уточнил Денисов.
- Да, разговаривает с женщиной.
Мужчине, на которого указал младший инспектор, на вид было не больше тридцати, его спутнице тоже около того. Рядом стоял небольшой чемодан, сбоку сумка "Курорты Нальчика". Мужчина что-то объяснял, часто оглядываясь по сторонам.
- Гурин, - сказал Антон.
Они подошли к "Транспортной книге", но удобного места поблизости от интересовавшей их пары не оказалось.
Во всех направлениях пространство гигантского зала пересекали сотни людей, их передвижение по запутанным траекториям казалось неосознанным и тревожным. Электронное табло показывало "18.05".
- Возьмем в отдел? - спросил Антон.
Денисов качнул головой.
- Не он. Гурин живет в Москве, а эти двое - приезжие.
- Почему ты решил?
- "Курорты Нальчика". Такие только в Кабардино-Балкарии.
- А если специально? Маскировка?
- Слишком сложно.
Денисов нажал на манипулятор в рукаве, нашел младшего инспектора: