Она должна сама разобраться, что к чему. А для этого ей нужно пожить в Альбери-хауз, поближе познакомиться с его обитателями. Работать она может пока и здесь, нужно только предупредить Келли, что она какое-то время поживет в Англии. Еще нужно перевезти сюда вещи из гостиницы, но это можно сделать и завтра.
Взглянув на часы, Эйприл увидела, что стрелка почти подошла к четырем. Найджел предупредил ее, что в половине пятого в личной гостиной лорда Барнслоу будет подан чай и что там он представит Эйприл своей племяннице. Интересно, какая она? Отец… сэр Лайонел сказал, что она немного старше ее, Эйприл. Может быть, они даже смогут с ней подружиться? Ведь это так здорово — иметь сестру. А завтра она познакомится с его приемным сыном…
— Прошу тебя, Патрисия, отнесись более спокойно к тому, что теперь в Албери-хауз будет жить моя дочь. Эйприл очаровательная девушка, и я очень надеюсь, что вы найдете с ней общий язык. Я пригласил ее на чай в мою гостиную, и уже через десять минут Найджел проводит ее туда. Так что, прошу тебя, не опаздывай.
С этими словами сэр Лайонел вышел из ее комнаты и потому не заметил, какой злобой исказилось ее лицо. «Старый развратник! Права была мама, когда говорила, что ее брату лучше было бы родиться не в семье лорда, а в семье угольщика! Но подчиниться его просьбе все-таки придется. Да и интересно, какая она, его дочь».
— Прошу вас, мисс Лоусон. Сейчас мы с вами проходим через северное крыло дома. Это прекрасный образец архитектуры восемнадцатого века. Албери-хауз внесен в королевский список достопримечательностей Великобритании наравне с замком Рочестер, который, кстати, являлся когда-то хранилищем казны короля Генриха Первого, и усадьбой Одли Энд в Эссексе, где каждый год в начале лета проходят театрализованные рыцарские турниры. Здесь, в северном крыле Албери-хауз, располагаются личные апартаменты мистера Дэниса. Апартаменты мисс Патрисии находятся в той же части дома, что и ваши, только этажом ниже. На третьем этаже Албери-хауз расположены гостевые комнаты, они, правда, закрыты сейчас, а в нижнем этаже есть чудесный бассейн. Температура воды в нем всегда двадцать шесть градусов. На территории, прилегающей к Албери-хауз, есть зимний сад и оранжерея…
— Ну вот мы и пришли, мисс. — Дворецкий отворил перед ней дверь.
Увидев вошедшую девушку, Патрисия почувствовала, что ее сердце, сделав резкий толчок, остановилось, а затем испуганной птицей затрепетало в груди.
«Это все сон, — пронеслось у нее в голове, — страшный сон, который скоро закончится и жизнь потечет по прежнему руслу». — Она даже закрыла на мгновение глаза, но, открыв их, поняла, что сон перешел в реальность и все, что она видит сейчас, не плод ее воображения. Это было немыслимо, но здесь, в гостиной ее дяди, всего в нескольких шагах от нее стояла та самая девица, что осыпала ее снегом в нью-йоркском аэропорту! Значит, она уже тогда знала, что прилетит сюда?! Интересно, а сама-то она узнала меня или нет? Скорей всего, нет, тогда она во все глаза смотрела на Дэниса и даже, кажется, не извинилась передо мной.
С трудом выдавив из себя улыбку, Патрисия любезно поздоровалась с Эйприл и даже смогла со свойственной ей безупречностью выполнить взятую на себя роль хозяйки дома. Как ей удалось вытерпеть эту пытку, Патрисия и сама не могла понять. Улыбка ее на всем протяжении чайной церемонии оставалась любезной, движения — плавными, речь — неторопливой, но как же тяжело далось ей это испытание!
Возвратившись к себе, она без сил опустилась на лежащий посреди комнаты нежно-голубой ковер. Мысли ее путались, и сколько она пролежала так, она и сама не знала. В голове крутилась только одна мысль: после появления в Албери этой американской выскочки она, Патрисия, уже никогда не сможет считать этот дом своим.
Но это несправедливо! Этот дом помнит семь поколений Барнслоу, и она, Патрисия, одна из них! А вдруг появление этой мисс Лоусон — часть крупной аферы, жертвой которой стал ее дядя? Но, подумав немного, она выбросила эту мысль из головы. Как бы она не относилась к этой… она сразу же заметила ее явное фамильное сходство с ним. Глаза! У нее его глаза! Такие же серые и такой же формы, как и у всех Барнслоу. Черт знает что! Даже у нее, дочери Эмилии Барнслоу, глаза карие, а у этой… незаконнорожденной… серые! Внезапная мысль молнией сверкнула в голове: «Дэнис! Дэнис так изменился, стал таким странным и угрюмым, после того как они прилетели из Нью-Йорка!» Сначала она думала, что он переживает из-за денежных проблем… Но вдруг все эти дни он думал о ней — этой дешевой кокетке из Америки?